Иногда разговариваю с собой

 

Я хотел купить конфет. Очень хотел. В тот день, шел в супермаркете в конфетном отделе и просто погружал руки в разные конфеты. Они щекотали мои ладони, осторожно, нежно, будто новобрачная в белом-

-Купи! Купи...

Слышу их вопль. Стою болваном у ящика с конфетами. Ох и тяжел тот ящик. Банковская карточка также ожила, шевельнула хвостом в моем кармане. Выпусти ее из руки и поехало... Моя карточка говорит сладким девичьим голоском. Она умеет прельщать.,-

-Ну купи, ну купи, что тебе стоит. Не купишь сегодня, так не купишь никогда!

Но я не тороплюсь. Незачем спешить. Мой шаг остается ленив но точен.

Я погрузил руки в ящик с конфетами. Они шуршат. Сразу все шуршат. Мне не выбраться наружу. Я околдован. Просто околдован!

И фантики замечательно щекочат ладони. Опять я слышу тонкий писк, а они пищат,-

-Купи, купи...

Но мой желудок, он всегда говорит совсем другое,-

-Ах, не покупай, не покупай всей дряни. Ты и так уж нагрузился предостаточно. Знаешь ли, что я тебе скажу. В них есть такое вещество, что лучше б тебе и не знать! Не надо. Не покупай. Я не вынесу бесконечной сладости. Все сладость да сладость. Каждый день! Во мне скоро образуется дыра от всех упражнений впустую... он тараторит и тараторит. боится замолчать, потому что я начну уговаривать его,-

-Посмотри -ка приятель, на эти фантики. Что за чудо фантики! Жёлтый фон, белые и зелёные листики, красные ягоды... Ты веришь в чудо? Они тебе точно понравятся!

-Да, понравятся, но только сначала!

Он ноет тихо и противно, плачет, причитает, несчастный, почти уже больной. Прячется он внизу, сразу под большим и тяжёлым ремнем. Ремень давит на него и не даёт разгуляться, когда приходит пора поесть как следует.

Наконец я не выдерживаю,-

-Заткнись! Я решу сам, понял ты меня, или нет?

Он заткнулся, смиренно замолчал, сжался обиженно. Но тут уж заговорила печень. Печень ещё та особа. Ужас, как она любит сладкое. И стоит мне увидеть что-то особенное... Правда часто бывали у нас с ней разочарования. Тогда, обманутая в своих чувствах печень заявляла,-

-Фу, как же противно возится с вашим искусственным медом... знаете ли вы что это за мед. из чего он изготовлен?

Я не хотел знать всех ее жалоб и только просил сделать поскорей необходимое.

Она делала что нужно, только неуютно возилась, жалась по углам.

Иногда болело что -то в ней. Скользило и падало. Иногда невидимая рука нажимала кнопку "Спуск!".

Спустя час приходит слабое облегчение. Потом больше. Клещи внутри разжимают железную хватку. Можно свободно дышать. Вдох-выдох, снова вдох...

Лёгкие здесь не причем, но и они иной раз бунтуют. Тут мол, ингредиенты особенные, что нам делать.

Тьфу ты! начинают кашлять. Я не курю и никогда не курил, но знаете, подобные вольности выведут из себя любого.

Вот почки, мои любимицы. они у меня двое и терпеливы, как две скромные монашки в черном. Терпят и молчат. Терпят и молчат.

А поджелудочная, это дама высокого полета. Гордая. Заносчивая.

Во первых я толком не знаю, где она прячется, то есть догадываюсь иной раз, но толком не знаю. Во вторых, не всегда понимаю, что она там бормочет. Вроде зубов у нее нет и речь не членораздельна.

Я с ней беседую не часто. Иной раз перед сном, перекинусь с гордячкой этой, парой слов и поворачиваю на боковую. Отключаюсь словом. А ты голубушка, как хочешь. Хочешь борись, хочешь спи.

Нет, она пищать не станет. Замолчит и уходит к себе, только дверкой хлопнет, так что по всему организму звук пойдет.

Наконец мозг вступил в безумный дискус, и все на тему покупать- не покупать.

-Хозяин, -вкрадчиво начал он,- Эти конфеты все же погубят тебя... не покупай, прошу. Будет поздно. Совсем поздно. И поверь, плевать нам на распродажу. Все сладости мира не стоят одной минуты жизни.

-Ах ты, мой философ!-Думаю я и вынимаю руку из конфет, их тела разочарованно падают на дно пустого ящика и пищат.

-Купии! Купии!

Может ты прав, мой мозг. Не знаю, но очень хочется верить, что не прав.

2.6.23.