Стихам не нужно оправданий!
Моим стихам не нужно оправданий!
Они лишь смех из глубины души;
Я сам себя таким представил.
Цвет воздуха, Лежи и не дыши.
И не тревожься. Все будет нормально.
Но не таким, как представлялось нам.
Теперь все кончено!
Последнее свидание... напополам!
Растаяли секунды вечностью играя,
Все сказано, упреков не тая.
Любимая моя, родная...
Теперь забытые, убитые слова.
Раздавлены, прожеваны и съеты.
СытЫ по горло ложью прошлых дней.
Мы оба безысходностью согреты,
И я принадлежу не ей.
Она не мне. Она не для меня.
Я помню каждый стон ее,
и каплями дождя пусть повторится,
Каждое мгновение искрится!
Жжет в груди, щекочет чьи-то нервы.
Не мои!
Сгорел дотла от этой стервы.
В объятьях пламенной покошенной любви!
Душа кричала яркой юркой погремухой.
Сидела мухой на стекле.
На улице лил липкий, нежный.
Читал стихи ей при луне.
Стихам не нужно оправданий.
Пишу их только для себя.
Запомни то последнее свидание.
В нем навсегда остался настоящий я.
Они лишь смех из глубины души;
Я сам себя таким представил.
Цвет воздуха, Лежи и не дыши.
И не тревожься. Все будет нормально.
Но не таким, как представлялось нам.
Теперь все кончено!
Последнее свидание... напополам!
Растаяли секунды вечностью играя,
Все сказано, упреков не тая.
Любимая моя, родная...
Теперь забытые, убитые слова.
Раздавлены, прожеваны и съеты.
СытЫ по горло ложью прошлых дней.
Мы оба безысходностью согреты,
И я принадлежу не ей.
Она не мне. Она не для меня.
Я помню каждый стон ее,
и каплями дождя пусть повторится,
Каждое мгновение искрится!
Жжет в груди, щекочет чьи-то нервы.
Не мои!
Сгорел дотла от этой стервы.
В объятьях пламенной покошенной любви!
Душа кричала яркой юркой погремухой.
Сидела мухой на стекле.
На улице лил липкий, нежный.
Читал стихи ей при луне.
Стихам не нужно оправданий.
Пишу их только для себя.
Запомни то последнее свидание.
В нем навсегда остался настоящий я.