В никуда-то

Пол скрипит, он руку просит, перестлать бы…

Добрести лишь осень сможет до усадьбы,

я — за тридевять земель, а всё неймётся,

вместо звёздочек шрапнель в моем колодце.

 

Злость рулит, но образок сберёг от встречки,

бесконечна сеть дорог, пути конечны,

хоть куда маршрут составит навигатор,

 

память без границ и правил — в никуда-то:

 

не проникнет пёс соседский, не забрешет,

и тем самым не напомнит, что в заборе бреши;

больше не смеются дети, как когда-то

над стишком, где мальчик Петя отыскал гранату;

по озёрцам в кругосветку не идут в корыте,

просто повзрослеть успели, находясь в укрытье;

не построят из рогоза шта́бы-халабуды,

что играть в войнушку — вторглась к ним войнища в будни.

 

Отвлекает от раздумий сюр пейзажа,

за бугром во всём ищу я что-то наше,

вдоль шоссе летят луга, озёрца-блюдца,

гуси — надо мной, — га-га! — и пусть смеются.

 

Будто с вышек бдят за чужаками пальмы,

чтоб послать охотников за головами?

Газануть, послать бы на... но жму на гальма,

в Сакраменто тишина сакраментальна.

 

Словно из картона домик, вдруг во двор-кармашек

шмыг звезда — из всех экзотик и родней, и краше.

Отдохну и — в путь-дорогу к родовой усадьбе,

уродило яблок много, к холодам собрать бы…