В никуда-то
Пол скрипит, он руку просит, перестлать бы…
Добрести лишь осень сможет до усадьбы,
я — за тридевять земель, а всё неймётся,
вместо звёздочек шрапнель в моем колодце.
Злость рулит, но образок сберёг от встречки,
бесконечна сеть дорог, пути конечны,
хоть куда маршрут составит навигатор,
память без границ и правил — в никуда-то:
не проникнет пёс соседский, не забрешет,
и тем самым не напомнит, что в заборе бреши;
больше не смеются дети, как когда-то
над стишком, где мальчик Петя отыскал гранату;
по озёрцам в кругосветку не идут в корыте,
просто повзрослеть успели, находясь в укрытье;
не построят из рогоза шта́бы-халабуды,
что играть в войнушку — вторглась к ним войнища в будни.
Отвлекает от раздумий сюр пейзажа,
за бугром во всём ищу я что-то наше,
вдоль шоссе летят луга, озёрца-блюдца,
гуси — надо мной, — га-га! — и пусть смеются.
Будто с вышек бдят за чужаками пальмы,
чтоб послать охотников за головами?
Газануть, послать бы на... но жму на гальма,
в Сакраменто тишина сакраментальна.
Словно из картона домик, вдруг во двор-кармашек
шмыг звезда — из всех экзотик и родней, и краше.
Отдохну и — в путь-дорогу к родовой усадьбе,
уродило яблок много, к холодам собрать бы…
