Ни шагу назад.
Отступали мы, отступали.
Пыль да степь, да слёзы на глазах.
Зацепиться нам за землю, не давали.
В душах наших, поселился страх.
Всё смешалось, командиры и солдаты.
Нет полков и батальонов нет.
Это был 42-й, тот год проклятый.
Страшный год, истории ответ.
Оторвались от врага, идём мы степью.
Семеро, остались с нашей роты.
Старший среди нас – сержант Отрепьев.
Он воронежский, он тоже из пехоты.
По степи всей, топает пехота.
Мы для самолётов, на ладони.
А они, проклятые, летают.
Небо жаркое и кажется бездонным.
В небе мессеры, летают и стреляют.
Мы до - топали почти до Сталинграда.
Нам навстречу, движутся колонны.
Дальше хода нет, загряд - отряды.
На плечах, как будто груза тонны.
Нас остановили очень строго:
«На формирование, ребята.
Вам теперь, обратная дорога.
Останавливать фашистов вам проклятых.»
Слава Богу, наконец, остановились.
Хоть какая – то, теперь определённость.
Наконец, мы ясности добились.
«Стройся!» - приказал нам отделённый.
Влились в боевой мы батальон.
Все бывалые и битые ребята.
Командир наш, капитан седой.
В окружении, не раз, бывал, когда – то.
Быстрое знакомство и вперёд.
Выдали винтовки, автоматы.
Надо гнать фашиста от ворот.
Кровушкой, отмечены те даты.
Направление движения врага.
Наскоро разведка указала.
Каждая минута дорога.
Робость и уныние пропало.
Вот рубеж оборонительный для нас.
Рыть приказано окопы и траншеи.
На груди у нас – иконостас.
Автомат висит у нас на шее.
И пошли работать до зари.
Ходы сообщения и щели.
Звёзды сверху, наши фонари.
Пристреляемся, найдём свои мы цели.
Не смыкали глаз мы до утра.
Приводили мы в порядок оборону.
Кухню подвезли, нам есть пора.
Тихо все едят, не слышно звону.
Вот рассвет и солнца красный шар.
Медленно, торжественно встаёт.
Тихо мы лежим, едва дыша.
Только сердце, колоколом бьёт.
Слышен гул, на небе, вороньё.
Звеньями и стаями летят.
Ад кромешный, это не враньё.
Бомбами они молотят так.
Пропахала стая и ушла.
А за ней, другая на подлёте.
Ужас на солдата навела.
И смеются гады в самолёте.
Наконец, закончился налёт.
С батальона, нас осталась половина.
Поднимаемся с земли мы в полный рост.
Отряхаем от земли ноги и спины.
Вновь команда: «Восстанавливать окопы.
Чистить ходы, щели, блиндажи.
На работу навалились скопом.
Коль успеем, продлеваем себе жизнь.
Но не долго поработать довелось.
Страшный гул моторов, танки клином.
Вот уж здесь нам довелось, так довелось.
Полежали мы на поле минном.
Чёрные, проклятые мундиры.
Волосатые, закатанные руки.
Автоматы к животам, задиры.
Но видали мы уже такие штуки.
«Биться насмерть, ни на шаг не отступать!
Позади загряд – отряды, братцы.
Биться насмерть и не вздумайте бежать.
Там свои тебя отправят в святцы.
Всё смешалось, танки нас прошли.
Косим мы бегущую пехоту.
Так весь день и мы не отошли.
Тошно, вспоминать мне неохота.
Так стояли насмерть, до конца.
Защищали землю дорогую.
Это написал я за отца.
Защищал и он страну родную.
