Судьба.
Жил граф, два сына у него.
Младший Владимир, Николай.
Отец для них, себя всего,
Отдал с остатком, как трамвай.
А время шло, сыны взрослели.
Гимназия, университет.
Учиться, хорошо умели.
Имели и авторитет.
Владимир, стал юрист судейский.
А Николай – экономист.
Владимир, рост имел гвардейский.
А Николай, был неказист.
Тут революция, война.
Собрал граф сыновей.
Покровом ночи, семена.
Своих он голубей.
Решили, брать оружие,
Податься им на Дон.
С врагом бороться нужно им.
За графство и за дом.
Граф, деньги, драгоценности,
На части разделил.
И каждый, свои ценности.
В земную твердь зарыл.
В горниле революций, войн,
Сам, затерялся граф.
А сыновья, по воле волн.
Лишились своих прав.
В бою лихом, пал Николай.
Стал Дон ему приют.
Владимир, сквозь бои и лай,
Прошёл, забыв уют.
Потеряно белое дело.
Попал во Францию Владимир.
Он нищ и беден, с голым телом.
За то, пока живой, и с миром.
Скитался и бродяжничал.
Не сладко эмигранту.
Он, никогда не важничал,
Не хвастался талантом.
Вот иностранный легион,
Для воинов спасение.
И, в легион, подался он,
Пошёл он, без сомнения.
Он воевал в Марокко,
Затем, воевал в Сирии.
И жёг его сирокко.
Носило его в мире.
Там познакомился Владимир,
С нацистом и фашистом.
Проникся духом мнимым.
И Ницше стал статистом.
И вот уже в Германии.
Кумир его – сам Гитлер.
Он в абвер, со старанием,
Учиться в школе хитрой.
Он ненавидел большевизм,
И бедных ненавидел.
И ненавидел он их визг.
В гробу, он всех их видел.
Он диверсант, бандит, шпион.
Готов к любой он акции.
Наделен интеллектом он.
И не входил во фракции.
И вот война, фашист напал.
На родину его.
Владимир, диверсантом стал.
Врагом стал своего.
Он убивал, громил и бил.
Вредил, как только мог.
И панику он наводил.
И мстил нам, будто смок.
Но приведение вело,
Заблудшего сынка.
И, до возмездья довело.
Бандита и шпика.
Разоблачён и ранен он,
Едва ноги унёс.
И умер в муках сей шпион,
А ветер, прах разнёс.
Бесславно так погиб Владимир.
Судить его нам, не судить.
Он был, как колос тот озимый,
Что вырван с корнем, и летит.
