Белое солнце пустыни.
Песок и марево.
А солнце, жжёт с зенита.
Не воздух – варево,
И вовсе не финита.
К такой жаре,
Здесь каждый к ней привык.
Но к той поре,
Начался боевик.
Сначала расскажу,
О главных я героях.
И мненье изложу,
И ничего не скрою.
Идёт, бредёт солдат.
Зовётся – Сухов.
Ни в чём не виноват.
Будет ещё Петруха.
Сухов идёт домой.
В свою Рязань.
Идёт он, по – прямой,
От счастья пьян.
Оставим временно,
Солдата Сухова.
Он весь обременён,
Святыми духами.
В глазах его стоит,
Краса рязанская.
Ведь он к жене спешит.
Как тень казанская.
Красивый дом стоит.
Таможня царская.
У дома сад разбит.
Павлины яркие.
Живёт казак лихой.
Звать – Верещагин.
Но у него запой.
Клинок и шпага.
Он лёжа вина пьёт.
Из кружки – жбана.
И о судьбе поёт.
Похож на Фавна.
По той как раз поре,
Беда и горе.
В пустыне вдруг каре.
Басмачи спорят.
Они на конях все.
Лихие парни.
Они во всей красе.
Едут попарно.
Ведёт их Абдулла,
Суровый воин.
Часто кричит: «Алла!»
Сам ладно скроен.
Вдруг видят,
Впереди джигит.
Хорошо видим.
На лошади сидит.
Он, независим.
Он, Ибрагим – абрек.
Он добр и беден.
Умён, и не чурек.
Но с виду, бледен.
Тут Абдулла за ним,
Погоню шлёт.
Двух нукеров своих,
А Ибрагим их бьёт.
Обоих нукеров,
Он, убивает.
А сам жив и здоров.
В плен попадает.
А Абдулла не прост.
Гарем свой ищет.
Несёт по жизни крест.
Гарем разыщет.
Вот крепость впереди.
Сидит гарем.
И Сухов посреди.
Попал он в плен.
Обманом молодцу,
Вручили женщин тех.
Примерному бойцу,
Совсем не до утех.
Он должен их сберечь.
Вдвоём, с Петрухой.
От Абдуллы отсечь,
И быть порукой.
И вот смешалось всё.
Стрельба и козни.
Шатает и трясёт.
Идёт бой грозный.
И гибнут в том бою,
Петруха, Верещагин.
Им траур, песнь поют.
И варят брагу.
Врагов всех перебил,
Товарищ Сухов.
Ибрагим подсобил.
Просил он духов.
Победа полная.
Гарем спасён.
Им, воля вольная,
Пришла из тех времён.
Вот так закончилось
Для нас кино.
И в миг захлопнулось,
Для всех окно.
Кино чудесное.
Фурор, шедевр.
Та повесть честная.
Кино – модерн.
