Квота
Жутко – хоть сейчас съезжай в дурдом.
В горле словно вязкой, клейкой каши ком.
Будто кто дежурит за плечом,
И скрипит всё время карандашиком.
Подленько так пишет обо мне,
Строчит анонимки. Богу, бесу ли?
Не могу побыть наедине,
Словно в жизнь мою дверной глазок прорезали.
Обернулся – так и есть – стоит,
То ли чёрт какой, а то ли мелкий демон.
Следует за мною – как магнит.
«Что ты строчишь там?», - спросил его, - «Поэму?».
Отвечает: «Я пишу твои грехи,
Не серчай, такая уж работа.
Ты вон тоже, чай, свои стихи
Строчишь ежедневно для кого-то?».
Я взглянул на миг, что в этом списке,
И, признаться, знатно офигел.
Будто Отнял у детей ириски,
Громко чавкая, их в одно рыло съел.
И что вот в запрошлую субботу
Видел крайне неприличный сон.
Дескать, резкости добавил я компоту,
По пути в уборную, пардон.
Что, мол, груб, жесток, порой не сдержан.
Ночью втихаря учу иврит.
Что влиянью Запада подвержен,
А порой Восток меня пленит.
Было там ещё листов полсотни,
Всё с таким же бредом, ё-моё.
Кто ты? Чёрт, иль сплетник с подворотни?
Это ж всё добуквенно враньё.
Он сказал: «Не любишь дискотек,
Не приучен ни блудить, ни квасить.
Скучно ты живёшь, мил человек,
Вот и вздумалось маленько разукрасить.
Ты же сам, душнила, виноват,
Не вини меня ты в лицемерии.
Что мне доложить прикажешь в ад?
А с меня-то спросят в бухгалтерии.»
Раскричался, плачет, истерит!
На кулак наматывает сопли.
«Скучно существуешь», - говорит.
Веселее и сушёной вобле.
И такая боль сквозила в нём.
Что же я совсем уж гадом буду?
Говорю: «Вон девушка. Пойдём.
Нужно квоту выполнять по блуду.»
