Квота

Жутко – хоть сейчас съезжай в дурдом.

В горле словно вязкой, клейкой каши ком.

Будто кто дежурит за плечом,

И скрипит всё время карандашиком.

 

Подленько так пишет обо мне,

Строчит анонимки. Богу, бесу ли?

Не могу побыть наедине,

Словно в жизнь мою дверной глазок прорезали.

 

Обернулся – так и есть – стоит,

То ли чёрт какой, а то ли мелкий демон.

Следует за мною – как магнит.

«Что ты строчишь там?», - спросил его, - «Поэму?».

 

Отвечает: «Я пишу твои грехи,

Не серчай, такая уж работа.

Ты вон тоже, чай, свои стихи

Строчишь ежедневно для кого-то?».

 

Я взглянул на миг, что в этом списке,

И, признаться, знатно офигел.

Будто Отнял у детей ириски,

Громко чавкая, их в одно рыло съел.

 

И что вот в запрошлую субботу

Видел крайне неприличный сон.

Дескать, резкости добавил я компоту,

По пути в уборную, пардон.

 

Что, мол, груб, жесток, порой не сдержан.

Ночью втихаря учу иврит.

Что влиянью Запада подвержен,

А порой Восток меня пленит.

 

Было там ещё листов полсотни,

Всё с таким же бредом, ё-моё.

Кто ты? Чёрт, иль сплетник с подворотни?

Это ж всё добуквенно враньё.

 

Он сказал: «Не любишь дискотек,

Не приучен ни блудить, ни квасить.

Скучно ты живёшь, мил человек,

Вот и вздумалось маленько разукрасить.

 

Ты же сам, душнила, виноват,

Не вини меня ты в лицемерии.

Что мне доложить прикажешь в ад?

А с меня-то спросят в бухгалтерии.»

 

Раскричался, плачет, истерит!

На кулак наматывает сопли.

«Скучно существуешь», - говорит.

Веселее и сушёной вобле.

 

И такая боль сквозила в нём.

Что же я совсем уж гадом буду?

Говорю: «Вон девушка. Пойдём.

Нужно квоту выполнять по блуду.»