ПЕРВОЕ НАКАЗАНИЕ ЗА РОЗЫГРЫШ
ОДЕССКИЕ ЗАРИСОВКИ
Этот раз Первомай Олег решил встретить в Одессе. Он хорошо знал, как жители его города празднуют Международный день весны. Приказом МВД СССР следователей категорически запрещалось привлекать на любые мероприятия. Но на 1 Мая и 7 Ноября делалось исключение. Их задействовали для поддержания общественного порядка. Так как Олег находился в отпуске, то избежал участи несколько часов находиться в гуще толпы и всех событий. Теперь мог спокойно, со стороны, посмотреть на одесситов, отмечающих Праздник весны и труда.
Как всегда, остановился у родителей жены. С ними проживали её сестра с мужем Юрием. Олег с Юрием учились сначала в специальном оперативном учебном заведении милиции, а затем на юридическом факультете Одесского госуниверситета. От милиции Юра получил квартиру на улице Бебеля. Олег в ней ночевал. На улицу Челюскинцев, к своим одесситам-родственникам приходил, чтобы перекусить, а затем снова махнуть пешком в город любоваться его красотами в дневное и ночное время. Набив хорошо ноги и прилично устав, заходил в ОБХСС Городского управления милиции, где Юрий работал старшим оперативником. Ребята в отделе были весёлыми и жизнерадостными. Часто разыгрывали друг друга.
Начальник отдела Семён, закадычный друг Юрия, за одну проделку имел выговор от генерала милиции, начальника ГУ. А Юрия пока Бог миловал, хотя всегда вместе с Семёном разрабатывал розыгрыши.
Одесса, украшаясь красными флагами и транспарантами, усиленно готовились к одному из главных и широко отмечаемых праздников Страны Советов. За день до праздника Юра сказал, что завтра утром он и оперативник Кузьма, находящийся в отпуску, поедут в поля за Одессу, чтобы нарвать тюльпанов для личного состава, в первую очередь, для любимых женщин, сотрудниц Управления. Генерал разрешил использовать служебный газик, называемый в народе "бобиком," с открывающейся сзади дверкой. Все, учившиеся в спецшколе, могли управлять автомобилями, получив шоферские удостоверения. Кузьма окончил школу раньше Олега и Юры на один год.
В поля должен был вести машину Юра, а назад Кузьма. Юра предложил поехать вместе с ними. Конечно, Олег немедленно согласился.
Рано утром следующего дня ребята заехали за Олегом, и они помчались. По дороге ребята дали Олегу поуправлять дребезжащей, много лет прослужившей милицейской машиной.
Впереди салона было два кресла, для водителя и пассажира. Позади их, по бокам, были приделаны деревянные сиденья – скамьи. На них усаживали задержанных граждан, доставляемых в милицию. Между сиденьями оставался узкий проход.
Поле было усыпано тюльпанами разных цветов. Но преобладали красные, отчего поле, протянувшееся до горизонта, казалось громадным ярким ковром, от дуновения лёгкого ветра, колыхавшегося от края до края, переливаясь волнами, то поднимая, то опуская свои края, отчего казалось, ещё немного, и сказочный ковёр - самолёт улетит в небо. Если в машине Олег полу дремал, едва улавливая разговор между Юрой и Кузьмой, то в поле, сон сняло, как рукой. Хотелось раскинуть руки, и бежать до горизонта туда, где он соединялся с небом.
Хорошо перекусив, ребята принялись за работу. Старались рвать нераскрывшиеся бутоны, чтобы тюльпаны в вазах подольше хранили свою свежесть. Хотя ещё не наступило лето, солнце довольно ощутимо припекало. Пришлось снять рубашки. У Олега и Кузьмы не было головного убора. Вскоре их лица покрылись цветом маков. Пробыли в поле больше трёх часов. Надышались чистым, весенним, прозрачным воздухом, какой не бывает городе. В нём воздух пронизан выхлопными газами многочисленных автомобилей, снующим по дорогам широких улиц Одессы.
Грудь и спину сборщиков цветов нещадно обожгло весенними лучами солнца. Пришлось надеть рубашки, чтобы окончательно не сгореть. Юра не снимал рубашку, как и низко натянутую на лоб бейсболку с длинным козырьком, тень от которого закрывала всё лицо. По сравнению с друзьями, лицо Юры походило на лицо покойника, только что вытащенного из воды.
Тюльпанов нарвали полный кузов автомобиля. Они были везде, на сиденьях, и на полу. Олег едва нашёл место, чтобы сесть, не подавив полевые красавцы тюльпаны.
В управление приехали к концу рабочего дня. Дежурный сержант открыл ворота, и машина заехала в гараж. Проезжая мимо сержанта, Кузьма попросил позвонить сотруднику отдела БХСС Моне, и направить к машине. Юра перед въездом во двор управления перелез к Олегу, поэтому сержант его не видел, как и Олега.
Как только машина заехала в гараж, Юра сказал, чтобы Олег встал незамеченным в угол гаража. Кузьма вылез из-за руля и остановился возле дверцы, взявшись за неё двумя руками, и печально опустив голову.
Не прошло несколько минут, как в гараж влетел жизнерадостный Моня. С собой прихватил трёхлитровый бутыль, наполовину заполненный водой, так как для любимой жены хотел выбрать самые красивые тюльпаны. Он бойко спросил: "Где?!" Кузьма, не поднимая головы, молча протянул руку в сторону задней дверцы автомобиля. Моня, прижимая к груди рукой бутыль, другой открыл дверцу, и тут же застыл от ужаса, увидев лежащие тюльпанов, а на полу, в их окружении, вплотную к дверце покоящуюся, с плотно закрытыми глазами, голову Юрия. Было видно его вытянувшееся безжизненное тело с крещёнными руками на груди. У бледного лица Юры тоскливо лежали поникшие тюльпаны.
Моня от увиденного непроизвольно отпустил руку, держащую бутыль, и она грохнулась на пол, разбрасывая во все стороны осколки, и обливая красивые босоножки и белоснежные носки. "Боже мой! - вскричал Моня. - Что это всё у нас значит?!" "Это значит, - скорбно ответил Кузьма, - что Юра погиб смертью храбрых в борьбе с расхитителями социалистической собственности." Моня присел на корточки, обхватив голову руками, покачивая ею из стороны в сторону, и тихонько поскуливая, как щенок, оставшийся без мамки. "Ну как! Ну, как всё это могло стать?!"- твердил Моня одну и ту же фразу. Кузьма, тяжело вздохнув, растирая ладонями невидимые слёзы, поведал историю о геройской смерти коллеги по работе.
По дороге они с Юрием увидели тяжело гружёную впереди идущую машину, кузов который был забит мешками с цементом. Из-за перегрузки машина едва двигалась по поднимающейся дороге. Они сразу поняли, что цемент похищенный, так как ни на одном мешке не было маркировки. Решили машину задержать. Когда до машины жуликов оставалось пару десятков метров, неожиданно стала глохнуть, двигаясь рывками. Юра не растерялся, выскочил на дорогу и помчался догонять машину, чтобы уцепиться за задний борт. Неожиданно, из-за горы плотно набитых мешков, появился здоровенный детина, охранявший наворованное, и стал в Юру бросать мешки с цементом. Один мешок, угодив Юрию в грудь, сбил с ног, и он, как подкошенный, свалился на горячий асфальт. Когда Кузьма подбежал к нему, тот уже не дышал. Лицо Юры побледнело, а губы стали серыми. Кузьма бережно поднял безжизненное тело друга и отнёс в машину. "Так не стало твоего дорогого свата, помогшему тебе жениться на Розочке." - закончил свою траурно-скорбную речь Кузьма. Обняв за плечи Моню, попросил успокоиться и позвать ребят, чтобы тело Юрия перенести в клуб. Не должно тело героя лежать в гараже, провонявшегося бензином. Моня поднялся с корточек и, вытирая постоянно набегавшие слёзы, покачиваясь, поплёлся в здание.
Как только Моня скрылся, Кузьма помчался домой. Подскочив, Юра быстро потащил Олега за собой к запасному входу в здание, от которого у него всегда был ключ. Его кабинет находился в конце коридора, рядом с запасным выходом. Он иногда, опаздывая на работу, им пользовался, или, когда не хотел идти несколько лишних десятков метров до центрального входа.
Через минуту, никем незамеченными, родственники оказались в кабинете Юры. Довольный проделкой, в которую поверил добродушный Моня, Юра полу лёг в глубокое кресло, вытянув с удовольствием ноги, и запрокинув голову на спинку кресла. Глаза у него были прикрыты. Олег понял, что он решил отдохнуть. Тихонько отошёл в угол кабинета, где за платяным шкафом стоял столик со всем необходимым для приготовления кофе.
В это время к гаражу стали прибегать сотрудники, оповещённые Моней о трагедии. Он заглядывал в каждый кабинет, и с дрожью в голосе сообщал о страшном событии. От волнения Моня забежал на третий этаж, откуда, спускаясь с этажа на этаж. начал всех оповещать об убийстве Юрия. Услышав печальную весть, мужчины суровели лицами, а женщины в голос начинали рыдать, не забывая сказать, каким хорошим человеком был Юра. Взяв себя в руки, бежали к гаражу.
В гараже стоял одесский гвалт. Никто ничего не мог понять, глядя на сиротливо стоявшую машина, забитую тюльпанами. Нигде не было оставшегося в живых Кузьмы и трупа Юрия. Кто-то решил, что тело Юры уже успели перенести в клуб, и потому несколько человек устремились туда, на ходу рассуждая, как достойно организовать похороны.
Спустившись из своего кабинета, генерал стал давать указания по розыску трупа убиенного. Звонили домой Кузьме. Со слов жены, тот домой ещё не вернулся. Было видно, что генерал очень тяжело переживал, но старался держаться, подавая пример выдержки сотрудникам большого коллектива. Команды отдавал громким, чётким голосом.
Олег услышал, как кто-то осторожно открывает дверь кабинета. На пороге стоял Моня. Увидев полулежащего в кресле Юрия, застыл, как вкопанный, потеряв дар речи. Он стал широко раскрывать рот, тяжело втягивая воздух, и пытаясь что-то вымолвить. Но слышен был только хрип насмерть перепуганного человека. Потом он оторвал от пола будто свинцом налитые ноги, и стал пятиться назад, не спуская немигающих глаз с лица Юры. И тут раздался вырвавшийся из глубин нутра Мони душераздирающий крик: "Труп Юры сидит в кресле!" Когда в кабинет ворвалась толпа сотрудников, Юра стоял посреди кабинета, спокойно потягивая ароматный кофе. Вышел и Олег из своего угла. Стало так тихо в кабинете, что было слышно, как кофе переливается из чашки в улыбающийся рот Юры. Увидев живого и невредимого Юру, Моня, вернувшийся с сотрудниками, стал медленно валиться на пол. Он, конечно, грохнулся бы, если бы два сотрудника не успели подхватить его под руки. Он стоял на полусогнутых ногах, безвольно опустив голову на грудь.
Вскоре услышали приближающееся тяжёлое сопение грузного генерала. Окинув всех зорким генеральским оком, начальник, обращаясь к находившейся в кабинете секретарше, разделяя слова, чётко произнёс: "Женечка, немедленно вернитесь к себе и напечатайте приказ об объявлении Моне строгого выговора за срыв рабочей обстановки в управлении. Заместителю по кадрам приказал срочно организовать внеочередную диспансеризацию Моне, обратив внимание врачей на психическое состояние странного сотрудника.
Собравшимся в кабинете взволнованным коллегам, Юра пояснил, что он очень устал от долгого сбора тюльпанов. Так как рано пришлось вставать, не выспавшись, прилёг на пол машины отдохнуть. У него есть привычка спать со скрещёнными на груди руками. Когда проснулся, увидел, что машина стоит в гараже, а Кузьмы нет. Понял, что тот ушёл домой, не став его будить. Направился к себе в кабинет, куда вскоре пришёл его родственник, то есть, Олег.
Все успокоились, и пошли выносить из машины тюльпаны. Ребята забрали с собой несчастного Моню. Он покорно перебирал плохо слушавшимися ногами, не произнося ни слова. Коллеги сочувственно на него поглядывали, понимая, что дни работы Мони в органах милиции сочтены.
Юра допил кофе, а потом быстро направился к двери. На вопрос Олега, куда уходит, коротко бросил: "К генералу!" Вернулся минут через двадцать. Довольно улыбаясь, радостно произнёс: "Всё нормально! Генерал дал указание секретарше в приказе поменять фамилию Мони на мою."
Свояки пошли домой, забыв взять с собой по букету тюльпанов.
-
