Сюзан

В чреве бара в Фоли-Бержере

Разливают восторг в фужеры,

И гимнастка в зелёных туфлях

Исполняет прыжки без дублей.

Шум и краски текут мазками,

Но тревога стучит висками,

Чует где-то подвох художник,

Тонких чувств он своих заложник.

Вот художник подходит к стойке,

Разлеглась на ней, как на койке,

Своей грудью барменша Сюзан.

Соблазнительный плод надкусан.

Не напитком она торгует…

И художник почти ликует,

Но поймал её взгляд случайно,

А во взгляде скрывалась тайна.

И взмолилась устало Сюзан:

«Преврати мою боль в искусство!

Я побуду твоей картиной,

Пережить это дай мне силы.

Посреди кутерьмы парада

Расскажи уже людям правду!

Настоящей была лишь только

Я с тобой за все эти годы.

Дай от правды мне быть здоровой,

Не хочу я проснуться снова!»

Не словами о наболевшем,

Всё в глазах прочитал барменши.

И, в веселья лихом разгаре,

Стал художник работать в баре.

И портрет он с секретом пишет,

Что в глазах был у Сюзан выжжен.

Исполняет её желанье.

Бар как есть – это зазеркалье.

Сюзан в нём озорна, флиртует…

Но художник не то рисует,

Перед нами – другая Сюзан.

Лик её может быть не узнан

Завсегдатаем того бара.

Расступились красотки чары,

Устремился вдаль взгляд потухший,

Посетителей не дослушать.

У увядшей души букетик

На груди висит -- анальгетик.

За спиной в отраженьи шумно,

Но печаль Сюзан непробудна.

Так художник её запрятал,

И за раму портрет сосватал,

Волшебство Дориана Грея –

И грустит теперь в галерее

Нарисованная лишь Сюзан.

У реальной же нрав обуздан.

Лишь в одном её грусть находит:

От зеркал она взгляд отводит.