Ночью мысль человека слабеет...
* * *
Ночью мысль человека слабеет,
Но зато обостряется слух,
И мерещатся разные хищники –
То на многих ногах, то на двух.
Мысль могла бы сказать: «Успокойся», –
Но она ослабела уже,
И дрожит человечек запуганный
На четвертом своем этаже.
Но когда он встает невредимым,
То весьма ободряется он,
Гордо ходит по комнате, думая:
«Нету хищников – это лишь сон».
Ну а хищники мысли читают
И урчат, предвкушая обед:
«Мы еще до тебя доберемся
И покажем, мы есть или нет».
Человечек бежит на работу
Иль в управу по неким делам,
Чтобы там его встретили хищники
И немедленно сделали «ам»,
Чтобы там его хищники ели
С расстановкой, ничуть не спеша,
Потому что ему не сиделось
В тишине своего этажа,
Потому что он бегал на службу,
Верил в честный размеренный труд,
И считал, что помогут чиновники,
А ночные видения лгут.
* * *
В зубах кретинизма людского
Я бился и дико кричал,
Но дух Гуманизма и Правды
При этом меня навещал.
Не в силах он вышибить зубы
У глупости грязной людской,
Не зря же он – дух Гуманизма,
Волнующе-нежный такой.
Могучую, грозную глупость
Ему победить не дано,
Зато с виноградников Крыма
Он мне доставляет вино.
И мятые люди приходят,
Бывавшие также в зубах;
Я рад, что они не погибли,
И чокаюсь с ними – бабах!
Из грубых граненых стаканов
Мы пьем, но не только вино:
Мы трепетно пьем пониманье
Всего, что судьбой суждено.
Пускай кретинизм нас терзает,
Пусть глупость нас поедом ест,
Но всё же мы видеть способны
Прекрасную осень окрест,
Которая красит деревья
Во множество разных цветов,
И каждый из нас за Искусство
Подвергнуться пытке готов,
За дух Гуманизма и Правды,
С которым мы все заодно,
Который спасти нас не может,
Зато доставляет вино.
