ДОЖДЬ СМЫВАЕТ КРАСКИ
Дождь смывает все краски,
и город как будто теряет
Свой многогранный образ
и празднично-модный наряд.
Вроде ценник красив,
а товар совсем не впечатляет,
И впустую витрины
неоновым светом горят.
Как агрессор дождь шастает
всюду - и пуще и злее –
По пузырчатым лужам
несёт жёлтый пепел гроза.
Как колючие дебри
глядят из потёмок аллеи,
И не видно цветов,
что с зарёю открыли глаза.
Тарантеллу танцуют
на крыше могучие капли,
Водостоки трубят
во весь голос под стать трубачам.
Кудри ив бечевою
свисают; как мокрые цапли,
Пригорюнившись, липы,
стоят на потухших свечах.
Акварелью бегут ручейки
по расщелинам улиц,
Посвист ветра и грома
их гонит к разливу реки.
Поневоле, как будто,
под ношей незримой пригнулись,
Гимназистки-армерии
и юнкера-васильки.
и город как будто теряет
Свой многогранный образ
и празднично-модный наряд.
Вроде ценник красив,
а товар совсем не впечатляет,
И впустую витрины
неоновым светом горят.
Как агрессор дождь шастает
всюду - и пуще и злее –
По пузырчатым лужам
несёт жёлтый пепел гроза.
Как колючие дебри
глядят из потёмок аллеи,
И не видно цветов,
что с зарёю открыли глаза.
Тарантеллу танцуют
на крыше могучие капли,
Водостоки трубят
во весь голос под стать трубачам.
Кудри ив бечевою
свисают; как мокрые цапли,
Пригорюнившись, липы,
стоят на потухших свечах.
Акварелью бегут ручейки
по расщелинам улиц,
Посвист ветра и грома
их гонит к разливу реки.
Поневоле, как будто,
под ношей незримой пригнулись,
Гимназистки-армерии
и юнкера-васильки.