6 часов 55 минут утра.

 

Будильник на телефоне играет «Оду к радости» Бетховена.

Тимур вынужден во что бы то ни стало дослушать длинную мелодию до конца. Это обсессия – навязчивая непроизвольна мысль. Сегодня она такая: «Не смей прерывать мелодию!».

Пока слушает, по ежедневной привычке считает сверху вниз изображения 15 алых роз на обоях. Повторяет счёт трижды. Это компульсия – периодический ритуал, который обязателен к выполнению.

Вместе симптомы дают диагноз мужчины: обсессивно-компульсивное расстройство. Сокращённо: ОКР – аббревиатура, испортившая Тимуру всю жизнь.

Поднявшись, следует в ванную комнату, считая шаги – их 14. Чистит зубы ровно 33 раза опустив и подняв щётку вверх-вниз. Принимая душ, отсчитывает ровно 33 секунды от нанесения шампуня на волосы, до его смыва.

Трижды одевается и раздевается – снова обсессия. Она возникает изнутри и ей невозможно сопротивляться. Это как внезапный приступ кашля, который нельзя унять иначе чем поддавшись и как следует откашлявшись.

По пути вниз со своего шестого этажа случается неприятность: Тимур сбивается со счёта ступеней. Удаётся насчитать 122, но затем он ошибочно перескакивает не через одну, как положено, а через три. Или все-таки через две? Приходится возвращаться к двери квартиры и проделывать весь маршрут заново.

Двигатель автомобиля заводит и выключает 9 раз: трижды по три.

В кабинет психолога входит с левой ноги. По неведомой для него самого причине это важно.

 

8 часов 00 минут утра.

 

Сеанс у гештальт-терапевта.

- Как Ваше самочувствие на этой неделе? – начинает издалека доктор Петров. На стене за его спиной отсвечивают солнечными зайчиками два десятка цветастых дипломов, заботливо помещённые за стёкла аккуратных рамочек.

- Не то чтобы имелись ощутимые успехи, - признаётся пациент.

- Мы же не торопимся, верно? Наша цель – результат.

- Так точно, - кивает Тимур, и, не справившись с позывом, выравнивает степлер и карандаш на столе психолога по одной параллели.

Доктор Петров хочет спросить: «Неужели Вы не понимаете, что эти действия выглядят дурацкими?». Но всякий дипломированный психолог знает, что прямые вопросы клиентам задавать ни в коем случае нельзя, ведь таким образом врач невольно может заложить в и без того не самую здоровую голову дополнительную суетную мысль. Посему формулирует фразу иначе:

- Что Вы чувствуете, когда совершаете тот или иной ритуал?

- Сначала ощущаю сильный позыв. Это … это похоже на … душевный зуд. Затем я пытаюсь сопротивляться. Из-за чего ловлю паническую атаку. Сердце стучит как сумасшедшее, появляется тремор, бросает в пот.

- А потом?

- Я поддаюсь позыву. Совершаю то, что кажется другим людям глупостью, но мне в тот момент представляется единственно правильным поступком.

Доктор Петров делает пометку в блокноте. Все важные записи он давно уже ведёт на компьютере, но стереотипный психолог с блокнотом кажется пациентам более солидным.

- И наступает облегчение?

- Да. А следом приходит чувство вины.

- Согласно особенностям методики гештальт-терапии, я могу помочь сделать Вашу жизнь более комфортной, опираясь в том числе на собственный опыт.

- Вы тоже страдаете ОКР? – недоверчиво щурится больной, потому что людей с похожими на свой диагнозами обычно распознаёт довольно быстро. Как говорится: беду беда поймёт всегда.

- Нет. Но в детстве я болел ветрянкой. Тело жутко чесалось. И отец велел мне не расчёсывать раны. Сначала было сложно, но потом у меня получилось. Мы испробовали с вами много методик лечения, верно?

- Ваша правда.

- Почему бы не попробовать перетерпеть одну компульсию? Самую первую – ту утреннюю, со счётом розочек на обоях? Глядишь, поможет.

- Я согласен. Что именно мне делать?

- Скорее, чего Вам не делать. Не считать.

- Я … постараюсь.

- Скажите, что именно, по-вашему, произойдёт, если не совершите конкретно этого действия?

- Мне кажется, что начнёт трястись Земля.

- И всё?

- Нет. Боюсь, что вслед за этим небо заволокут тучи, и грянет гром, от которого рухнут все в городе дома, превратившись в руины.

- Как детально Вы описываете свои страхи.

- Потому что они кажутся мне реальными.

- На этом и строится мой подход. Вероятно, Вам станет легче, когда поймёте, что ежедневный ритуал не соблюдён, а небо не разверзлось и все дома в городе на месте.

Сеанс оканчивается, и Тимур идёт прочь из кабинета доктора Петрова, ступая в коридоре исключительно на чёрные плитки пола, выложенного в шахматном порядке с белыми.

 

7 часов 12 минут следующего утра.

 

Сонный доктор Петров бредёт на кухню. Заваривает кофе. Он как раз пытается добавить в напиток молоко, когда жидкость в чашке начинает покрываться рябью – словно вода в потревоженном пруду. Через секунду начинают звенеть тарелки в шкафу. Комнату довольно ощутимо потряхивает. Удивительнее всего то, что в здешних местах никогда не было землетрясений.

Внизу шум. Психолог выглядывает в окно, под которым собираются во дворе перепуганные соседи целыми семьями.

Становится темно. Это небо заволокли тучи – чёрно-серые, словно гниющие лёгкие заядлого курильщика. Вот-вот грянет гром.

Доктор Петров хватает телефон. В спешке не сразу находит номер нужного человека.

- А-л-л-о, - раздаётся дрожащий голос в трубке.

- Тимур! Ты борешься с компульсией? – от шока гештальт-терапевт не замечает, как переходит на «ты», нарушая профессиональные этические нормы.

-Д-да. Но у меня п-п-аническая атака. Кажется, что весь мир вокруг дрожит вместе со мной.

- Срочно начинай считать!

- Ч-что? Вы же с-сами говорили, что нужно нарушить рит-т-туал.

- Плевать, что я говорил! Немедленно! Пересчитай! Грёбаные! Розочки!