Рыбка золотая
Старая сказка на новый лад, для взрослых.
Решил я сказку вам тут рассказать,
От Александра (нашего поэта!).
Сергеичем привыкли величать,
Застрелен был французом, с пистолета.
****
У моря (цвета неба), в городке –
Так мал он был, что вы и не слыхали,
Старик жил со старухою. В ларьке
Чем бог послал, тихонько торговали.
В домУ – всё скромно, только для двоих,
Не голодали, но и не форсили.
Детишек, правда, не было у них,
Да и друг друга шибко не любили.
Старуха та сварливою была,
Ей всё не так, и вечно недовольна.
А старику – сплошная кабала,
И каждая минута подконтрольна.
Лишь в месяц раз дозволено ему
(Но, всякий раз обложит матюками!),
Отправиться рыбачить на корму
Буксира, что был выброшен волнАми.
Старик был счастлив. Словно альбатрос
Душа парила между облаками.
Ведь как-никак, но бывший он матрос,
И брызги волн он чувствовал губами.
В один из дней закинул снасти дед,
Увы, за час – нет ни одной поклёвки.
А там уж полдень, скоро и обед,
Придёшь пустой – опять одни издёвки.
Хоть выдержки дедку не занимать,
Но, вечер близко, нету ни рыбёшки.
Об ужине чего переживать?
«По-флотски» снова будут макарошки.
Вот скрылся в небе сине-голубом
Последний лучик солнечного света.
Нельзя домой идти с пустым ведром,
Все говорят – плохая, мол, примета.
И вдруг – о чудо! Дёрнул поплавок!
Подсечка! Есть! И в сумерках заката,
На божий свет вдруг вытащил дедок,
Ерша (а может окуня?) собрата.
Не более ладошки тот улов,
Вот только рыбка – будто золотая!
Таких ни разу не ловил хвостов,
Вдруг молвит рыбка (мама дорогая!):
«Старик, ты отпусти меня назад,
Уйду к себе, в глубоко сине море.
Что хочешь? Подарю тебе айпад.
А может платье сшить твоей синьоре?»
«Женат, старик?» Дед тяжело вздохнул:
«Уж тридцать лет и три последних года.
Подумал полминуты и кивнул, -
Плыви! И помни, главное – свобода!»
И рыбку осторожно отпустил,
В волну, что с моря набежала тихо.
«Бывай, старик! За то, что не сгубил,
Пускай минует в жизни тебя лихо!»
«Коль трудно будет – приходи сюда,
Тебе помочь всегда я буду рада!»
Хвостом махнула, в глубину ушла,
Лишь в небе тёмном искры звездопада.
Старик неспешно снасти все собрал,
Взглянул в садок, а там – полно кефали!
Пришёл домой, старухе показал –
Неделю, как бояре, пировали.
Старик о рыбке думать позабыл,
Но, тут старуха на него насела:
«Давно ты рыбу что-то не ловил,
Сидишь, который день уже, без дела!»
Подумал старый, как же быть теперь?
Без рыбы не придёшь к такой хозяйке.
Закроет перед носом она дверь,
И будешь ночевать опять в сарайке.
Семь бед в ребро! На всё один ответ,
Решил тогда старухе он признаться:
Мол, так и так, поймал я – «раритет»
И не пришлось с уловом мне стараться.
Он рассказал (эх, знать бы наперёд!),
Что рыбка та – желанья исполняет.
Старуха взбеленилась, словно чёрт:
«Дурак ты старый, кто ж так поступает?»
«Скажи, совсем нам нечего просить?
Стиралка, вон, совсем уже загнулась!
Когда решил ты рыбку отпустить,
Тебе, козлу, ни разу не икнулось?»
«Одёжи всякой ведь у нас не счесть,
На всю семью стирать мне не прикольно.
Твоих порток десяток точно есть,
Елозить по доске руками больно».
«В неделю раз, а может быть – и два,
В корыте стирка мне уж надоела.
Не вздумай говорить, что не права,
Чтоб завтра «Indezit» я лицезрела!»
Ну что тут скажешь, дед наш поутру,
(Кто ж бабу победит в словесном споре?)
Забравшись на баркас и на ветру,
Стал кликать рыбку на морском просторе.
На зов к нему златАя приплыла,
И, усмехнувшись, к деду обратилась:
«Пришёл спросить, как у меня дела?
А может, посерьёзней что случилось?»
«Прости меня, такой вот я – балда!
Пришлось старухе мне во всём сознаться.
За то, что отпустил тебя тогда –
Велела на глаза не попадаться».
Стиралку «Indezit» ей подавай,
(Любовь у ней, гляди-ка, к иностранцам!)
Вздохнула рыбка: «Ёкорный бабай!
Опять придётся плыть мне к итальянцам».
«Ты не кручинься – это не беда!
Смогу, старик, помочь я в этом горе.
Стиральную машину? Ерунда!
Ступай домой, всё будет тебе вскоре».
Сказала так и в море уплылА,
Старик же ко старухе воротился.
Глядит – в углу стиралка, ну дела!
На всякий случай взял – перекрестился.
Прошла неделя, может быть и две,
Но, у старухи шило явно в ж@пе.
Нет мыслей ни о стирке, ни жратве,
Мечтает жить в коттедже, как в Европе.
И вновь, направлен властною рукой,
Бедняга старый, жертва бытовухи.
Идёт с поклоном к рыбке золотой,
Просить хоромы для своей старухи.
Не сразу рыбка с моря приплылА,
Волнение на море, тучи ходят.
Не то чтобы, как прежде, веселА,
Барашки пены вкруг ей хороводят.
- «А я смотрю, старик, ты зачастил!
Быть может, телевизор ваш сломался?»
- «Помилуй, мне и божий свет не мил…
Как кур в ощИп, сударыня, попался».
И, не таясь, старик ей рассказал:
Старуха, мол, в коттедже жить мечтает.
Чтоб был гараж, мансарда и подвал,
Отмазок никаких не принимает.
Взгрустнулось рыбке: «Ты ж ядрёна вошь!
Куда ей жить в такой-то квадратуре?
Не кисни, старый! Хошь или не хошь,
Толк знающих пришлю в архитектуре».
Сказала так и в море вновь ушла,
Ну, а старик вернулся вскоре, к ДОМУ??
На старом месте, пара где жила,
Коттедж на зависть барину любому.
Отделка – шик! И окна прямо в пол,
Все в точности, как бабка и просила.
Подвал, мансарда – дед за валидол,
Но, бабка тут с порога заявила:
«Куда ты, старый, в грязных сапогах?
С твоим ли рылом лезть в такИ палаты.
Хоть муж ты мне, но далеко не ах!
С тобою лишь формально мы женаты».
И старца прогналА тот час взашей,
Велела ночевать ему в подсобке.
Немного тесно, но зато теплей,
Чем жить бомжом и думать о похлёбке.
Вот так и жил, дедок наш – не тужИл,
Старухе на глаза не попадался.
Вот только на рыбалку не ходил,
С прислугой за столом одним сажАлся.
Так месяц мИнул, а за ним другой,
Вдруг вызывают к бабке, «на татами»:
«Хочу я быть красоткой молодой,
Такой, чтоб мужики все – штабелями!»
«Чтоб грудь и бёдра – как у Меган Фокс,
И популярна, как Орнелла Мути!»
- Грибов объелась? Это - парадокс!
Где старость, а где ваша эта... «бьюти»
Но, спорить с бабкой – это ж Боже мой!
Страшна во гневе, хуже чем бабайка.
Не может быть старуха – молодой!
Тем более, не будет снова «зайка».
«Ступай!», - такой старухи был наказ, -
«А не исполнишь – так не возвращайся!»
Поник наш дед. Пошёл вновь на баркас.
На море – шторм, хоть с жизнью расставайся!
Стал кликать рыбку, голос чуть охрип,
Не сразу рыбка к старику явилась.
Услышав просьбу (явный перегиб!)
Ко дну морскому чуть не провалилась.
«Не много ль просит старая… карга?
Ведь на такую, не поднимешь краном.
А ей, всё подавай – «туда-сюда»,
Не тесно ль в этом мозге тараканам?»
«Расстроил ты, старик, меня сейчас,
Быть может отдохнуть ей – на Сейшелы?
Халявный тур устрою я для вас,
Ну, честно слово, есть всему пределы!»
В ответ лишь головою тот поник:
«Здесь отдых не поможет, трудный случай».
Сверкнул у рыбки золотом плавник:
«Ступай и больше – просьбами не мучай.
Вернулся дед, в дом мышкой проскочил,
Чтоб видеть, как старуха изменилась.
Там женихов!! Но, каждый ей не мил.
Сама лишь перед зеркалом крутилась.
И так и сяк, погладит нежно грудь,
А задница – ну просто загляденье!
В зобу так спёрло, просто не вздохнуть,
Взъерошилось мужское оперенье.
И руки, как-то сами по себе,
А с ними и душа вдруг потянулась.
Но, бёдрами качая при ходьбе,
От лобызаний девка увернулась.
«Меня ты поцелуй ещё взасос,
Видать совсем с ума ты старый выжил.
Не для тебя цветочек этот рос,
Свои ты направляй отсюда лыжи».
«И сопли-слюни, старый, подбери,
Давай не будем затевать тут ссоры.
Твоё (запомни!) место у двери,
Прошла любовь, завяли помидоры».
Ушёл старик, оставил за спиной
Всё прошлое (где верным был супругом),
Девицу, что была ему женой,
Но, в жизни долгой – не смогла быть другом.
Он знал, что дни неспешно потекут,
Когда один, то время – замирает.
Но, к молодухе вдруг его зовут,
Никак опять чего-то затевает?
Велели ждать в гостиной у двери,
(Чего уж там, на улице бы сразу).
Эх, ёшкин кот, подол её дери,
Моя бы воля – придушил заразу!
Явилась, чуть прикрывши срамоту
И спереди и сзади, деловая.
«Желаю воплотить свою мечту,
Чтоб рыбка помогла мне золотая».
На деда глядя, локон теребя,
Сказала, сидя в полуобороте:
«С такими данными, как у меня,
Грешно в провинциальном жить болоте».
«Хочу женою президента быть,
Чтоб миром правил – по моей указке!
И во дворце, как королева жить,
В таком, как на картинке или в сказке:
Колонны чтоб, атланты, капитЕль,
БалЯсины, пилЯстры, балюстрАда,
И чтоб ни здесь, а сразу – в Куршевель,
Вот будет-то моей душе отрада!»
Не выдержал старик таких речей:
«Давно ль у мозгоправа ты лечилась?
СорвАло крышу, что всего верней!
Хоть телом молодА – ума лишилась».
«Ведь рыбка та – хозяйка всех морей,
Она не служит в доме, как собака.
И ты, старуха, шибко не борзей,
Махнёт хвостом, и будешь ты – макака».
И споры эти чтобы прекратить,
Назвал старуху денежным насосом,
Послал на… хутор, бабочек ловить,
Захлопнув дверь пред самым её носом.
А сам неспешно к морю дед пошёл.
Спросила рыбка у него устало:
«Зачем старик опять ко мне пришёл?
Твоей старухе вновь чего-то мало?»
«Тебе, родная, лучше и не знать,
Что в этот раз старуха пожелала.
Не надо было мне ей потакать,
Глядишь, и обошлось бы, без скандала».
«Мне этот беспредел осточертел,
А бабкины хотелки – и тем паче.
За годы эти столько претерпел.
Хочу, чтоб в жизни стало всё иначе».
«Ты, рыбка, возврати меня назад,
Чтоб в теле я своём вдруг очутился.
Когда еще был молод, не женат,
Но, быть супругом (сдуру!) согласился».
«Ну, что ж минутку, так и быть, я дам!
Сознание померкло на мгновенье,
Напротив (не поверил дед глазам!)
Парнишки молодого – отраженье.
Кругом цветы и пышно убран зал,
Неужто день, когда они женились?
И в отражении серебряных зеркал
Друзья и гости шумно веселились.
Момент настал! И всё пошло вразнос,
А лик невесты – просто был ужасен,
Когда жених (на заданный вопрос),
Ответил по-простому: «Не согласен!»
Вдруг тишина сменила толкотню,
Глазам открылась милая усадьба.
Вдруг вспомнил дед: - «Я внука ведь женю!
Как раз сегодня будет эта свадьба».
И в сотый раз за много долгих лет,
(Всё в этом мире стало по-другому!)
Семьи большой шагал счастливый дед,
К их общему (с другою бабкой) дому.
На этом я закончу свой рассказ.
Дед с этой бабкой – жили, не тужили.
За пару крепких (пусть цензУрных) фраз,
Я, думаю, меня уже простили.
****
Мораль, друзья, сей сказки такова:
Лишь с теми в жизни лёгкая дорога,
Кто будет думать о других сперва,
И только после – о себе, немного.
Не бойтесь в жизни вашей всё менять,
Не оставляйте всё на Божью милость.
Чтоб не пришлось вам в старости пенять,
Что счастье – где-то мимо прокатилось.
