С нами Правда

В разбитом доме, среди битой штукатурки,

Когда варили в час затишья мы обед,

Нашёл я куклу, как дарил своей дочурке,

Но вдруг увидел, рассмотрев её фигурку,

От детских пальчиков засохшей крови след.

 

Сжимал я куколку дрожащими руками,

Не в силах взгляд от этих пятен отвести,

Как вдруг ступая тихо босыми ногами

Меж битых стёкол, вперемежку с кирпичами,

К нам входит женщина лет сорока пяти.

 

От неожиданности все мы обалдели,

Но почему-то не испытывая страх,

В недоумении мы на неё смотрели,

На плечи в старенькой накинутой шинели,

Пробитой и прожжённой в нескольких местах.

 

Я пальцы медленно разжал на автомате,

Кто кашлянул, а кто комок слюны сглотнул.

А у Доржиева, Иркутского бурята,

Глаза из щёлочек расширились в квадраты,

И он ей кружку с чаем молча протянул.

 

«Спасибо вам, но я не пью и не питаюсь,

Хоть по земле не первый век я так хожу.

Меня обычно люди Правдой называют,

И я от чистых, честных душ подзаряжаюсь,

Когда вот так, как здесь немного посижу».

 

«А почему, Вы, Правда, ходите босая?»-

Кивнув на ноги, я решил вопрос задать.

«Не до того сейчас. Пока я обувалась,

За это время Ложь пол мира обежала,

И мне теперь за нею надо разгребать.

 

Я много, где за эти годы побывала,

И не везде, скажу вам, рады были мне.

И как людей одуматься не убеждала,

Но к сожаленью понимание встречала

Я лишь в России и в соседней с ней стране.

 

Вот вы, к примеру, знаете, что хуже страха

Кому-то правду вдруг решить в глаза сказать?

Набрав в грудь воздуха, и всю, единым махом?

А я скажу, что европейским вертопрахам,

Ещё страшнее правду было бы узнать.

 

Мне слушать весело тех, кто меня не зная,

Так откровенно лжёт и смотрит мне в глаза,

Кто, веря в ложь свою, меня в ней убеждая,

Кто моим именем Неправду называя,

Свой осеняет лоб, крестясь на образа.

 

Когда уйду я, будьте очень осторожны,

За мною Ложь здесь где-то бродит по пятам.

Она со мной обличьем внешне вроде схожа,

Вот только сильно от наград её корёжит,

И не скрывает гнев к Георгиевским крестам.

 

По лицам видно было, что все сожалели,

Когда она продолжить путь свой собралась.

За ней мы вышли все, и молча вслед смотрели,

Как Правда шла в своей простреленной шинели,

Ступая чистыми ногами прямо в грязь.

Владимир Пушкарев 06.03.2023