Сирх. глава 4

Лето выдалось тёплым, ледники обильно таяли и дарили жизнь альпийским лугам и всему живому на них. Днём сельчане радовались сочным пастбищам для скота, предвкушали тёплое лето, а по ночам дежурили у своих овец. Под неусыпным контролем половины села и произошёл инцидент "4/1".

 

Вся научная бригада проснулась от хаотичной стрельбы в ночи и мгновенно выскочила из палатки. Выстрелы раздавались со стороны коша, и мы поспешили к нему. Аскер под проливным дождём носился посреди отары и стрелял то в воздух, то себе под ноги.

– Светите на них! – закричал он в нашу сторону.

– На кого? – не понимали мы, также хаотично тыча лучами фонариков.

Наконец в круге света показалась несчастная овца. Под ливневыми порывами она ещё билась, пока тушка странно стремительно худела на глазах; вот и задние ноги перестали дёргаться, белея костями. Руки тряслись от страха и урывками света не получалось ничего толком разобрать.

 

Очередной выстрел вывел нас из ступора, но что делать дальше, никто не знал. Бурное поведение и крики чабана заразили всех чувством тревоги. Саша светил на затихающую овцу, у которой уже и передние ноги зловеще брякали костями. Даша начала снимать всё происходящее на смартфон, а я подбежал к Аскеру, подобрав где-то лопату.

– Туда свети! – горец перезаряжал ружьё, кивая на забор.

И я светил, не выпуская из рук лопату, то и дело перехватывая её, как пику. За забором играли тени от луча фонарика, искажаемые плотной стеной ливня, и больше ничего. Странное, непривычное ощущение первобытного охотника, защищающего скот от диких зверей. Я словно растерял всю научность в суеверном страхе перед банальной темнотой. Но за кажущейся банальностью молча нависла всепоглощающая неизвестность, возродившаяся из забытья ужасными смертями.

 

С другого конца загона раздалось истошное блеяние очередной жертвы и вся отара понеслась прочь от неё... прямо на нас. Первые же овцы сбили меня с ног. От падения перехватило дыхание и казалось, будто десятки копыт ломают рёбра целую вечность.

– Вставай быстрее, иначе затопчут!

Поднявшись, я увидел, как Саша с Дашей искали в грязи оброненный в панике смартфон. Подобрав фонарик с лопатой, я побежал к Аскеру. Тот стрелял куда-то вокруг агонизирующей овцы. Я ещё бежал, когда два фонарика сзади тоже заспешили к нам.

– Под ней, я видел! - чабан перезаряжался, а мы втроём взяли овцу в кольцо света, не осмеливаясь дотронуться до умирающего в муках животного.

– Уже рёбра видно, жуть какая-то, – произвольно вырвалось у Даши.

– Снимаешь? - я старался перекричать блеяние, ливень и горную реку.

– Да. Свети ровнее, не дёргай.

Следующим выстрелом горец прекратил муки овцы и, не теряя прицела, тараторил нам оцепить место и убить шайтанов лопатами.

– Главное, не упустите их!

– Я не вижу никого.

– И я.

– Затаились! Ждите. Лопаты наготове!

 

Через минуту раздалось безумное мычание. По разбегающемуся через снесённый забор стаду стало понятно, что очередной жертвой пала корова. Ружьё и лопаты опустились в бессилии, все уже знали, что там происходит и тряслись от холода и страха. По лицу Аскера вперемешку с ливнем потекли слёзы.

Когда стадо пронеслось в ужасе мимо, сминая всё на своём пути, мы побрели на звуки смерти.

Ещё на подходе лучи света сошлись на корове, которая издалека показалась шевелящимся красным камнем, разбрасывающим по сторонам призрачные тени, исчезавшие не сразу, а только от блеска молний. Мне сразу вспомнился символизм красного животного, коня, быка, не важно, приносимого в жертву. Скапливающиеся тени, казалось, образуют скачущие фигурки, через которые смерть смотрит широко открытыми глазами прямо в твои, внутрь тебя всего, голого и беззащитного перед ней, рассматривая с любопытством душу.

– Шайтан, шайтан! Шайтан-кала... - причитал горец, показывая на мистическое зрелище.

 

Рассказы о ночном хаосе "4/1" разлетелись со скоростью света по всей республике. Дети наперебой кричали "читыр-адын". С самого утра мне на телефон позвонил оперативный дежурный республиканского МВД с расспросами и оповестил о запланированной на 12 часов расширенной конференции.

 

Существенно мы смогли отметить на видеоконференцсвязи по итогам событий только периодичность происшествий в двадцать восемь дней и их ночной характер, отчего Ставропольские коллеги СЭС просто назвали нас маргиналами, а запрос на специалиста с фотоловушками раскритиковал даже самый ленивый. Я поначалу стушевался: действительно, полно бродящих животных, на которых будут срабатывать камеры, но вовремя напомнил, что все происшествия случались ночью, когда скот по загонам и охраняется сельчанами, а собаки ленятся у своих будок, не чуя опасности и не подозревая о предстоящей жертве. И только после поддерживающей реплики представителя МВД о заведённом уголовном деле о множественной гибели крупного рогатого скота совещание перешло в конструктивное русло.

 

Поскольку на трупах подчистую отсутствовало мясо, то стала всерьёз обсуждаться версия хищников. Однако мы втроём настояли на том, что нельзя исключать первичное заражение этих хищников; может, просто бешенство, но такой бойни в урочище ещё не было. Тем более очевидцы – бригада СЭС из 3 специалистов – наблюдали мучительные смерти без единого хищника.

Научные прения закончили хозяйственными. Намечалась серьёзная работа, необходимо увеличить запасы продуктов и газа, а также подвести зимний полог для у-эс-тэшки и вставные окна, новые реактивы и некоторое дополнительное оборудование. Отдельным пунктом стал вопрос об оружии – мы втроём отказались выходить из палатки при явной угрозе чумных хищников.

 

За какие-то полчаса на коше были съедены целая корова и две овцы. Урочище погрузилось в суеверный страх, быстро переросший в злобу. И стар, и млад стали открыто плеваться в сторону лаборатории и грозить кулаками дармоедам. После дождя сельчане начали сгонять разбежавшийся скот Аскера и помогали ему наладить забор, пока он рассказывал про пляшущих в ночи саблезубых шайтанов, ловко уворачивающихся от летящих пуль.

Местные жители всё чаще стали обсуждать между собой некую старую легенду, которая долго была детской сказкой перед сном, но теперь заиграла новыми красками. Как водится, в каждом дворе был свой вариант легенды, но каждый из них заканчивался победой Седого Богатыря над шайтаном.

 

Мучаясь от бессонницы и ноющих рёбер, я засиделся в ночь, копаясь в интернете в поисках разгадки. Всё тело жутко болело, как будто по мне проехали танком, но от обезболивающего я отказался, чтобы не уснуть, и тайком сразу пожалел об этом. Статьи, заметки, справочники калейдоскопом крутились перед уставшими глазами, многочисленные фотохроники накладывались одна на другую, превращая мысли в бесполезную кашу. В палатке воцарился предрассветный мороз, когда в ночной тишине прогремел выстрел, вспышка которого молнией блеснула за окном. Тряпичные стенки дёрнулись, из новоявленной дыры моментально полил лунный свет, а из-за перегородки донесся женский крик.

 

Посреди гор, за сотню километров от города, в километрах от сельсовета, помощи ждать просто неоткуда.

Полный решимости, я выскочил на улицу. Аскер с двустволкой слал проклятия бесполезным учёным, не спасшим его скот, для пущей убедительности махая кулаком, при этом приклад ружья бился о висевший на поясе кинжал. Луна бледными отблесками заполнила глаза и всё перекошенное лицо горца, придавая образу зловещий оттенок.

 

Второй выстрел попал в ящик с лабораторным имуществом аккурат возле меня, выбитые щепки вонзились в плечо. Ещё не чувствуя боли, я кинулся на стрелка. Мы катались по сырой земле, не замечая в ярости ничего вокруг. Сильный и выносливый горец уже был близок к победе и потянулся за кинжалом... Вовремя подоспевший Саша оглушил его обухом топора.

– Как Даша? – прохрипел я, жадно глотая воздух.

– Царапина, – напарник уже связывал чабана.

 

– Что случилось? – донеслось из темноты.

Из соседнего коша к нам прибежали сторожа. Один из подоспевших сновал в загоне с ружьём наперевес, тыча стволом под ногами перепуганных животных в неизвестного врага: стрельба была воспринята, как очередное нападение на скот.

Я разуверил сторожей о нападении. Больше объяснять ничего не пришлось: ружьё валялось рядом со связанным Аскером, из палатки вышла Даша с розовеющей повязкой на ноге, Саша уже вытащил крупные щепки из раны и бинтовал мне плечо.

 

Чабаны оттащили стрелка к реке и привели в чувство, окунув в воду. Немного погодя началась словесная перепалка, ни слова из которой мы не понимали, кроме еле уловимого и кажется знакомого "гхызыл кэол".

Саша ушёл разводить огонь и кипятить воду: надо простерилизовать пинцет, чтобы поковыряться у меня в плече, да и повязки нужно будет поменять. Даша рядом возилась с аптечкой, шприцами и спиртом.

 

Через некоторое время к нам подошёл один из чабанов.

– Аскер вас не побеспокоит. Утром старейшина соберёт совет.

– Вы его оставите в коше?

– Выстрел всполошил всю округу, отару надо стеречь.

– А нас стеречь не надо?

– Вам, горожанам, везде мерещатся страхи. Аскер трезв и больше не зол. Вы его победили. Он честный чабан, получил наказ и ждёт завтрашнего решения старейшин села.

– Полицию он не ждёт?

– Нет. Он ждёт решения. А если на кровь прибегут койоты, он вас защитит.

– Койоты не приходят в село. После стрельбы точно не придут.

Чабан задумчиво погладил бороду.

– Этот кош не в селе, а лаборатория и вовсе в стороне. А если шайтан придёт? Кем он будет? Койотом, медведем? Я могу сказать точно, что не птицей. Вчера съели корову, а птицы не едят коров. Женщины боятся из дома выходить и своих детей не пускают. Вы тут вдали живёте. Аскер присмотрит за вами.

– Да, присмотрел уже.

На том и разошлись.

 

Спать мы не легли. Размышляя о смысле жизни, поглядывали в сторону коша, всматривались в тени, пытаясь увидеть непонятно кого. Но потом Даша вколола мне и себе успокоительного и мы уснули, оставив Сашу за часового, дежурного и повара одновременно. Завтрашний день тяготил важностью и неизвестностью.

-

 

18.08.2022 ур. Джилы-Су в.1

фото автора