чай что остыл
без тебя я любить разучился людей,
а с тобою я, видимо, слишком любил.
этот чай, что остыл, — без тебя холодней,
значит, я и к тебе постепенно остыл.
ты, увы, не поймёшь, хоть пройдут сотни лет,
что, де-факто, любовь, — лишь дешевый смарагд.
без тебя меня сердце не может согреть
и снедает печаль мой худой миокард.
мы с тобой, как секунды, все мчимся вперёд
путь ветвится тропой, и клубится туман.
ты – касаешься пястью распоротых звёзд,
я — трещу, как созвездье, по сумрачным швам.
эпилог нашей книги давно был разви́т —
в жанре повести с Данке очерчен сюжет:
я в двухтомнике рву плащаницу коррид —
ворох старых лохмотьев двух наших сердец,
сокращают что пульс, низвергаясь оземь
по монистским трактовкам, как старый гештальт,
как виниловый диск, что вмещает кремень
непосильного бремени, времени тальк.
твой радист сипло молвит: «cogi.. ergo sum»,
забывая про кальку с последним “t(тэ)o”.
веки чёрствые саднят сетчатку в глазу.
наш фотограф истёрт, как страниц гранитоль.
сломан фот[а]ппарат. мы — два пленки конца,
нет ни кадра/ни писем/ни слов, что нужней.
мы
друг
друга
теряем
в своих
же сердцах..
этот чай, что остыл, без тебя — холодней.
