...педаль и чуток велосипеда...
на "...февраль и немного эротишно..."
(Антонов Геннадий)
Скоро весна, а февраль упирается -
сильно морозит. Но солнца - завал!
Если б не снег, то вокруг - будто рая сад,
змей будто Еве здесь фрукты давал.
Холодом схвачены райские яблони,
вряд ли смородина будет. Как жаль!
Без витаминов и крайне ослабленным
всем нам придётся на пляже лежать,
и заставлять себя силами слабыми
тело подставить под плазменный нимб,
на предложенье:"А может, по бабам мы?", -
крайне устало ответить:"Ни-ни!"
Бродит котяра, от солнца шалеющий,
не понимая февральской игры.
Рыжий, терпи! Только пара недель ещё.
Станешь кумиром подвалов и крыш!
Утренне вяло, но по нарастающей
копит потенцию солнечный горб.
Сила светимости, в общем-то, та ещё,
но и такою восток алый горд.
"Боже! Скорей бы!", - из пастей и ротиков
слышится страстный весенний призыв.
Страждущим мартовской бурной эротики,
пусть утешительно (пусть! Но ведь всё-таки!) -
выслал февраль солнцелучно призы.
_______________________________________
_______________________________________
Вот, солнцелучно призы нафевралило,
велосипед с гололёдом – ни-ни:
утренне вяло ты крутишь педали, но
слабыми силами крутят они.
Крайне устало смородина крышится:
обледенела, фруктоза, увы!
Троллят котяру и мышик, и мышица,
по нарастающей горбя умы.
Тьму ослабляет светимости сила,
шаль ошалела, шалеет шале.
Перечитала, и перекосило
плазменным нимбом – к телесной жаре.
Стать бы кумиркой – да по мужикам бы,
ало востоком гордясь – «Боже мой!».
В общем-то, та ещё плазменность бабы:
может, назначат любимой женой.
Тянется время в подвале резинно,
страстный весенний призыв – сразу в Рай.
Пахнет оранжевым у апельсина,
пахнет сараем сарайный сарай.
Полнится чушью бездонная урна,
страстно кормушка завалена вбок.
Мартовской жаждя эротики, бурно
морщу я лобик.
И грустный лобок.
