Я штрафовал бы за уныние...

* * *
Я штрафовал бы за уныние,
Или в тюрьму сажал – вот так:
Ты унывать хотел? Пожалуйста,
Сиди и унывай, дурак.
 
Листочки клейкие зеленые
Сиди и вспоминай, глупец,
И звон трамваев, и над городом
Чистейший облачный венец.
 
Плывет он в майской сини ветреной,
Дабы меня короновать,
Ведь я и в лютом одиночестве
Не собираюсь унывать.
 
Нет, я воздвиг благое общество,
Прекрасный мир внутри себя,
В котором добродетель высшая –
Смеяться, даже боль терпя.
 
Там все с улыбкой откликаются
Весне и смеху моему,
А тех глупцов, что не откликнулись,
Везут немедленно в тюрьму.
 
 
* * *
 
Старик обкакался в сберкассе,
Пришел домой и там повесился,
А дьявол, наблюдая это,
Злорадной харей с неба свесился.
 
А где же Бог? А Бога нету –
По сути, по определению,
Поскольку Бог свое творенье
Не может подвергать глумлению.
 
Мне часто дьявольские хари
Являет облачность ползущая,
А значит, снова надо мною
Вершится мерзость вопиющая.
 
Ведь я – тот старичок в сберкассе;
Я – жертва рака полумертвая,
Но все же мучимая болью,
Молящая о дозе морфия;
 
Я – бывшая киноартистка,
Старуха, впавшая в деменцию,
Которую колотит внучек –
И пьет на бабушкину пенсию,
 
Ну и так далее. Вкушаю
Я эти судьбы безотрадные,
А небо всё темней, всё ближе
Личины дьявола злорадные.
 
От наших приступов артрита
Ад получает удовольствие,
А Бог ушел в миры иные,
Где только камни и спокойствие.
 
Проносят адские хоругви,
Они цепляются за здания,
А Бог в ответ на лунном лике
Изображает сострадание.