Офицер

Сталь льется, алкая смиренья,
Из уст его гневных и тонких.
Приказы звенят, рассыпаясь по плацу,
С лязгом монеты, кованой волей.
Мундирная серость, покрывшая плечи,
Упрямо скрывает грядущую старость.
Прямой и седой, надменно-брезгливый,
Как камень надгробный над могилою впалой.
Весеннее небо синеет тоскою
В глазах соловелых рабов-новобранцев.
Оглохших от мата и бешеной власти,
Погибших от ужаса местной похлебки.
Сломил их не голод, маньяк методичный,
А щуплый полковник, не знающий страха.