Схватишь мир за немытую ногу...
* * *
Схватишь мир за немытую ногу –
И решительно тащишь в стихи.
Он в слезах обращается к Богу:
«Не хочу, – голосит, – помоги!»
Но не очень-то крик помогает,
Ведь Добрынин могуч до того,
Что Господь лишь рукою махает
(Или машет): «Терпи, ничего».
Вырываясь от слабых поэтов,
Грязный мир от меня не уйдет,
И окажется в клетках сонетов
И в вольерах торжественных од.
Ходит публика, крутит носами:
«Ишь как пахнет, как злобно глядит.
В этом мире мы жили и сами,
Но не знали, каков он на вид».
К сожаленью, сестрицы и братцы,
Вы не знали еще одного:
Как умеет он биться и драться,
Если в творчество тащишь его,
И сколь часто немытой пятою
Бьет ловца в середину лица,
И сколь дорого нынче спиртное,
Коим лечатся травмы ловца.
* * *
Лук прорастает, свет увидев,
Так что ж не прорастаю я,
Чего я жду, в какое блюдо
Позволю искрошить себя?
Нет, надо прорасти, все силы
Вложить в зеленую стрелу –
И стать морщинистым, и дряблым,
И не годящимся к столу.
Жрут тех, кто не увидел света,
Не сморщился и не обдряб,
Кто в ходе резки брызжет соком,
Похрустывая: «Хряп-хряп-хряп».
Пузатые земные боги
Гогочут около стола,
Но я пророс, я – несъедобен,
Я весь – зеленая стрела.
Казалось, что на этот подвиг
Ни сил, ни дерзновенья нет,
Но придает такие силы
Увиденный нездешний свет.
