Схватишь мир за немытую ногу...

* * *

Схватишь мир за немытую ногу –

И решительно тащишь в стихи.

Он в слезах обращается к Богу:

«Не хочу, – голосит, – помоги!»

 

Но не очень-то крик помогает,

Ведь Добрынин могуч до того,

Что Господь лишь рукою махает

(Или машет): «Терпи, ничего».

 

Вырываясь от слабых поэтов,

Грязный мир от меня не уйдет,

И окажется в клетках сонетов

И в вольерах торжественных од.

 

Ходит публика, крутит носами:

«Ишь как пахнет, как злобно глядит.

В этом мире мы жили и сами,

Но не знали, каков он на вид».

 

К сожаленью, сестрицы и братцы,

Вы не знали еще одного:

Как умеет он биться и драться,

Если в творчество тащишь его,

 

И сколь часто немытой пятою

Бьет ловца в середину лица,

И сколь дорого нынче спиртное,

Коим лечатся травмы ловца.

 

 

* * *

Лук прорастает, свет увидев,

Так что ж не прорастаю я,

Чего я жду, в какое блюдо

Позволю искрошить себя?

 

Нет, надо прорасти, все силы

Вложить в зеленую стрелу –

И стать морщинистым, и дряблым,

И не годящимся к столу.

 

Жрут тех, кто не увидел света,

Не сморщился и не обдряб,

Кто в ходе резки брызжет соком,

Похрустывая: «Хряп-хряп-хряп».

 

Пузатые земные боги

Гогочут около стола,

Но я пророс, я – несъедобен,

Я весь – зеленая стрела.

 

Казалось, что на этот подвиг

Ни сил, ни дерзновенья нет,

Но придает такие силы

Увиденный нездешний свет.