Грунт утучнили футболистами...
* * *
Грунт утучнили футболистами –
Они, такие знаменитые,
Теперь лежат под нежной травкой,
Забытые, совсем забытые.
И острый запах раздевалок,
И гул трибун, почти космический,
Сменились тягостным забвеньем
Под этой травкой идиллической.
Другой участок утучнили
Людьми известными, которыми
Мы в детстве также увлекались –
Актерами и режиссерами.
Они лежат, забыты всеми,
Без голоса и без движения,
И тщетно, тщетно жаждут крикнуть
В порядке предостережения:
«Друзья, ни слава, ни богатство
Не стоят нашего усердия!
Ведь в их основе – только глупость,
А глупость не дает бессмертия.
Был мудрым лишь поэт покойный:
Он в виде травки возвращается
На солнце, к Господу и к людям,
И с ними шепотом общается».
* * *
Одиночество как-то ослабло,
Я уже не один на Земле,
Ведь бутылка мальвазии черной
На моем громоздится столе.
Ведь она – из Апулии родом,
Ну а с кем бы я, собственно, смог
Обсудить апулийское солнце,
Белизну апулийских дорог,
Обсудить апулийские сосны,
У которых под пологом хвой
В белоснежных слоистых обрывах
Пробивает пещеры прибой,
Обсудить апулийские храмы,
Их скупые прямые углы,
Штукатурки соленую охру,
Ближних пиний кривые стволы?
Люди жили, смеялись, – а ныне
Впали в черный глухой водоем,
И лишь с черной тяжелой бутылкой
Я навеки остался вдвоем.
