Наш князь
Бифштекс поглощая и штрудель,
встречал собутыльников грудью –
дивитесь, мол, сколько наград!
Не слился он с плебсом и пьянью,
но прост был в своем обаянье –
улыбка в полсотни карат.
Назло обывательским слухам,
всегда был внимателен к слугам
(к служанкам, признаться, вдвойне).
Осилив кишечные рези,
о светлом грядущем он грезил –
романтики вечно в цене.
А счастье отнюдь не в валюте!
Готовил реформу полюдья –
где барщина, там и оброк.
Не нянчил за пазухой камень,
легко обходясь кулаками –
не суйся, подлец, поперек!
Домашний, бесхитростный батя,
в парчовом халате на вате
встречал иноземных гостей
и четко, без двух толкований,
их слал, разумеется, в баню:
поквакал – поди пропотей!
Какие смешные укоры
бросали ему хроникеры!
«Сел в лужу». – «Замучил кота». –
«Скупал где-то мертвые души».
Но князь наш был прочих не хуже.
Натура виной и среда.
