Потянется нить за иголкой

Потянется нить за иголкой, сшивая края
Полотен из ситца заката и бархата ночи,
А кто-нибудь жемчугом грёз, из шкатулки беря,
Где звёзды хранятся, с изяществом их оторочит.
 
И добрые сны, облекаясь в астральную ткань,
Начнут собираться, кружить над твоим изголовьем,
И образов тонкую будут плести филигрань,
Когда ты уснёшь, замолчав до последнего слова.
 
Но мысленный зуд, что порою рождает стихи,
Уснуть не даёт, открывает межбровную аджну
В сиреневой дымке: пойми, не бывает плохих –
Есть люди, которым не дали испытывать жажду
 
Ни к мудрости сказок, в которых победа добра
Всегда знаменует конец, ни к любви, что венчает.
И Ева во мне улыбнётся: не все из ребра
Адамова род свой ведут изначальный…
 
Вздохнёшь, запечатав в бутылку ту мысль:
Уже слишком поздно себя причислять к адвокатам,
Тем паче – к судейству, иначе теряется смысл
В сердечном биении, там, где живёт анахата.
 
Лубочная кошка свернулась пушистым клубком
На старой картинке, немного на детство похожей.
Какие-то сонные грёзы бегут молоком
Январского шёлка в экран созерцания ложи...