Потянется нить за иголкой

Потянется нить за иголкой, сшивая края

Полотен из ситца заката и бархата ночи,

А кто-нибудь жемчугом грёз, из шкатулки беря,

Где звёзды хранятся, с изяществом их оторочит.

 

И добрые сны, облекаясь в астральную ткань,

Начнут собираться, кружить над твоим изголовьем,

И образов тонкую будут плести филигрань,

Когда ты уснёшь, замолчав до последнего слова.

 

Но мысленный зуд, что порою рождает стихи,

Уснуть не даёт, открывает межбровную аджну

В сиреневой дымке: пойми, не бывает плохих –

Есть люди, которым не дали испытывать жажду

 

Ни к мудрости сказок, в которых победа добра

Всегда знаменует конец, ни к любви, что венчает.

И Ева во мне улыбнётся: не все из ребра

Адамова род свой ведут изначальный…

 

Вздохнёшь, запечатав в бутылку ту мысль:

Уже слишком поздно себя причислять к адвокатам,

Тем паче – к судейству, иначе теряется смысл

В сердечном биении, там, где живёт анахата.

 

Лубочная кошка свернулась пушистым клубком

На старой картинке, немного на детство похожей.

Какие-то сонные грёзы бегут молоком

Январского шёлка в экран созерцания ложи...