Первые несколько шагов он ничего не видел, солнечные лучи равномерно заполняли каждую клеточку сетчатки глаз, преломляясь сквозь матовый купол, зачерпывающий как скуп для мороженого эхо невысоких каблуков. Марк с удовольствием отметил, что каждая плитка каменного пола имеет свое звучание, вписанное в общий строй пентатоники. – "Мирабель сумела бы извлечь из этого симфонию". – Подумал он и остановился, чтобы привыкнуть к освещению и определить положение «слепого пятна». Как из тумана, наконец, выплыли столики и прорисовались активно жестикулирующие люди, увлечённые беседой, среди которых выделялась знакомая своей расслабленной сосредоточенностью фигура.

 

– Почему я не удивлен?

 

– Это застало бы тебя врасплох, а ты этого не любишь…

 

– Умеешь ты выбирать места.

 

Профессор приподнял бровь.

 

– Когда же ты разберешься, где кончается твоя голова.

 

– Ну-ну, убеди меня в том, во что сам не веришь, я-то не против, может, тогда и сам убедишься. Над чем на этот раз работаешь?

 

Марк кивнул на ежедневник с аккуратными записями и, отодвинув кресло, сел за столик.

 

– Значит тебе интересно… Восприятие времени. Одна из моих коллег навела меня на мысль для статьи, предположив, что изменения, которые мы можем фиксировать во времени, – лишь следствия отсутствия гармонии, но в поиске статичной совершенной формы изначально заложен принцип её отсутствия. Проще говоря, что ни делается – всё к лучшему или худшему.

 

– Не остается середины.

 

– Не остается… Но всё относительно.

 

– Относительно кого?

 

Они смотрели друг на друга в повисшей тишине, эмоции в этом диалоге отсутствовали, но казалось, что воздух разряжается озоном, как перед грозой.

Профессор закрыл записную книгу, и взгляд его стал таким же чистым и удивлённым, словно доска, с которой стёрли пестревшие мелом формулы.

 

– Не знаешь, где Костя? – прервал молчание Марк.

 

– Последний месяц она продавала единорогов, лавочка прямо у тебя за спиной.

 

– Продавала?

 

– Да, сегодня она не вышла на работу, не предупредила начальство, а это… сам знаешь.

 

– Значит, и на звонки не отвечает?

 

Глаза Марка резко потемнели, он откинулся на спинку кресла и больше не видел собеседника.

 

– Причин этому может быть море, не накручивай себя, уверен – у неё всё в порядке... – Голос профессора звучал откуда-то издалека, с едва уловимым хвостиком хорошо скрываемого волнения, пока совсем не утонул в пульсирующей темноте.

 

 

Его сознание растворялось в… там, где не могло существовать даже такого простейшего предлога – «в», это не было ни на что похоже, но всё же было. Марк знал это лишь мгновение, потому что всё, что у него было – только одно это мгновение, чтобы успеть заметить разницу. А после не было ни времени, ни Марка, ни тем более таких структур, как звук, или цвет, или запах, или… профессор. Это не было ни чем-то, ни ничем.

Он не знал, как долго был «там», не знал, что «он» – это «он», для этого должна существовать хотя бы память, которой у «него» не было, он вспомнил об этом уже после того, как получил возможность воспринимать, после того, как «вынырнул», с помощью этой возможности, как впитал «движение», как оно создало направление, способствующее его «сжатию» и «уплотнению», после того как открыл глаза, как вращалось… «Вращалось» и как услышал шум... Как «остановилось», как «приняло» формы, которые он мог узнать. Он вспомнил лицо человека, сидящего на противоположном конце стола, этот человек смотрел на него – на Марка! Он вспомнил всё или… "Эти звуки! ...Что?"

 

 

«…Сработала охранно-пожарная сигнализация. Всем находящимся в здании, срочно покинуть своё помещение через запасные и аварийно-спасательные выходы. Пользоваться лифтом при эвакуации здания категорически запрещено! Внимание, пожарная тревога! Сработала охранно-пожарная сигнализация…»

 

– Почему ты здесь? Не слышишь разве? — Промямлил он, будто человек, приходящий в себя после тяжёлого сна.

 

– Я хотел убедиться, что с тобой всё хорошо, к тому же… я ещё не допил свой кофе. – Профессор поднял за тонкую ручку фарфоровую чашечку, жестом как бы говоря «твоё здоровье», сделал маленький глоток ароматного напитка и опустил её на белоснежное блюдце.

 

– А остальные? Почему они ещё тут?

 

– Они как раз не слышат, ты разве до сих пор не понял? Помнишь, по субботам в этом месте проходят уроки языка для глухонемых, но сотрудники скоро всех эвакуируют.

 

– И ты за ними наблюдаешь? Да... Но мне надо идти.

 

– Значит, увидимся?

 

Марк осторожно поднялся и пожал плечами.

 

– Будет видно...