ПАЛЫЧ
ПАЛЫЧ
Валерий Павлович Абанькин – сотрудник пермского классического университета, старший научный сотрудник лаборатории биологической активности Естественно-научного института (ЕНИ) при ПГУ, талантливый биохимик, автор множества замечательных изобретений, в том числе DL-спектрометра, основатель и создатель лаборатории «Резонанс». Сотрудники лаборатории во главе с Палычем плодили работы мирового уровня.
Неплохой поэт, конечно, масса халтурных стихов, но немало и настоящей поэзии, печатался в университетской газете, издал вполне приличный сборник «Трава провинции». «Трава провинции, нет зеленей травы!»
… В ней мертвые запутались слова
И намертво вцепились наши дети.
Я написал несколько песен на его стихи.
В зеленом мареве хвощей,
Во мгле девонского болота
Произросла под хруст хрящей
Моя кровавая забота…
Когда же зимняя пора
Идет по рощам белой кистью,
Как воют надо мной ветра,
Как страшен шорох мертвых листьев.
Или: … Но морозные рельсы в ночи зазвенят,
И дыханье моё перехватит.
В 1983 году Минвуз устроил всесоюзную школу по радиобиологии, школа проходила на пароходе, рейс от Перми до Астрахани и обратно, организатор – наша лаборатория радиобиологии ЕНИ, глава школы – директор Института биофизики при МГУ Кондрашов. Пригласили и Палыча. Я был участником, пел его песни под гитару и за роялем, что стоял в зале на носу парохода. Ленинградцы, свердловчане, москвичи, вся ученая публика - неистовствовала.
Позже я тиснул еще нигде не опубликованные стихи Палыча в стенгазете физфака МГУ «Физикон».
… А вот и стол! Из своего угла
На нас глядел с жестянки бог распятый,
А нам, бессмертным, водка глотки жгла.
А где-то там кончался век двадцатый.
Сколько нужно публикаций в значимых журналах для диссертации в те годы? В Москве – пять. У Палыча в диссертации было 45 значимых публикаций, не считая тезисов. Он отослал рукопись в Москву и стал ждать. В своем отказе москвичи писали, что диссертация непонятна.
В 1982 году, когда в СССР и не помышляли о западных свободах, мы с Палычем сидели в университетском виварии за бутылочкой коньяку, он подкармливал белых лабораторных мышей, подопытным колол корень аралии, я возился с дифференциальным уравнением по проекту его DL-спектрометра. Средние зарплаты в то время были порядка 140 (у мнс) – 220 (у рабочих в среднем) рублей, это важно.
Достоевский, рассказывал Палыч, говорил, что страна определяется тем, какое в ней отношение к женщине. Неверно. Страна определяется тем, каковы в ней женщины.
Было это в середине семидесятых. Один зрелый мужчина, нормальный человек со средним заработком, ухаживал за красивой женщиной. Год ухаживал. И настал момент, когда она сказала «да».
Белое и красное вино, шампанское, коньяк, апельсины, персики, яблоки, шоколад, конфеты, сервелат (всё это тогда натуральные продукты, Б. И.), иностранная музыка в магнитофоне… Словом, разделись. Он начал снимать с нее бюстгальтер, и тут выяснилось, что дама по такому случаю надела дорогой итальянский бюстгальтер за 50 рублей, которые расстегивается путем нажатия маленькой кнопочки между чашечек для грудей. Но мужчина этого не знал, он долго возился, не смог одолеть итальянскую сексуальную завлекалочку и стал в ярости рвать несчастный бюстгальтер.
«Пятьдесят рублей», - подумала она, и отхлестала завлекалочкой по щекам незадачливого соблазнителя. Конец любви. Всё.
Чтобы переспать с русской бабой, продолжал Палыч, нужно десять пудов соли съесть. Любая замухрышка ведет себя как царица Савская. И когда соглашается – тебе уже не хочется. Ты уже душой устал беспредельно. До она еще в постели тебя замордует.
Почему русских утонченных красавиц тянет к уголовному быдлу? Думаешь, половое извращение? Всё проще. Уголовники знают, как обращаться с королевами – хряснул ей по харе так, чтобы осела – и тут она твоя.
Образы русских женщин у Толстого, Гончарова, Тургенева – мифология. Настоящая русская баба никакого отношения к этому не имеет.
Жил-был дурак, он молился всерьез,
Впрочем, как вы и я,
Тряпкам, костям и пучку волос –
Всё это дурною бабой звалось,
Но дурак называл ее королевой роз,
Впрочем, как вы и я.
О, года, что ушли в никуда,
Головы и рук наших труд.
Всё съела она, не хотевшая знать,
А теперь-то мы знаем – не умевшая знать,
Ничего не понявшая тут.
Не надо врать, что женщин отличается от мужчины тонкостью души, чувства и тому подобное, - вздыхал Палыч, - это иллюзия.
Иной имел мою Аглаю
За статный вид, за темный ус,
Иной за деньги – понимаю,
Иной за то, что был француз,
Клеон – умом ее стращая,
Дамис – за то, что нежно пел…
- цитировал Палыч Пушкина.
Русская девушка, - продолжал Палыч, не реагирует ни на песни, ни на интеллект. Разве что если песни поют не для нее, а с эстрады, для публики. Русская девушка обожает публичных. Но еще больше русская девушка покорна загранице. Она всегда предпочтет русскому даже болгарина или румына, даже африканского негра. Безголосый, убогий баритончик, но если поет по-русски с иностранным акцентом… Штабелями перед ним ложатся.
Пристроиться к элите – тоже мотивация. Ты, конечно, знаешь нашу красавицу Тамару, радиохимичку, полковую жену. Кандидатом наук стала через постель.
Думаешь, почему красивые девушки выходят замуж за наших стареньких профессоров, за уродливых деканов, хотя им и не светит наука, за директоров, не гнушаются завбазой или завхозом? Буржуазность, стремление обеспечить будущего ребенка? Нет, что-то здесь не то…
На экономфаке одну девицу распределили в Орел, другую в Ленинград. Подрались красны девицы из-за распределения, как же так, Орел вместо Ленинграда. Орловская визжала: «Я у декана первой была!» Ленинградская: «А меня он больше любил!»
Что-то здесь не то, повторял Палыч, ведь надо было умудриться, чтобы сойтись с корявым деканом.
Да ни в одной стране мира такого нет. На Кубе, в Англии – не надо есть десять пудов соли. Детей пугают дядями, а дядей детьми - только у нас. В других странах женитьба – значимое событие, к нему долго готовятся. А у нас женятся, закончил свою речь Палыч – как в кювет заносит.
И добавил возмущенно: «Из-за душевной тупости Гончаровой убит Пушкин. Ей надо было просто отхлестать Дантеса по морде. Дочка Менделеева заморочила голову двум великим поэтам, Блоку и Белому. Дура набитая Блаватская сбила с панталыку умницу Николая Рериха. Николая Рубцова убила его невеста. Обольстительная актриса Малявина оказалась редкостной дрянью. Интеллигентный, импозантный Тихонов попал в лапы уродливой стерве Мордюковой… Чисто местная специфика!»
Когда грянула перестройка, бывший секретарь комитета ВЛКСМ, секретарь парткома университета Шерстнев переименовал партком в маркетинговое бюро, стал его директором и начал гнать Абанькина из «Резонанса». Шерстневу понадобилось помещение для склада под сахар.
Абанькин оказался безработным, поскольку денег нет, жена его выгнала. Сначала жил у дочери, но у той свои дела, ей замуж надо, Палыч ушел жить к приятелю. Потом к другому… Наступил день, когда Валерий Павлович Абанькин, талантливый биохимик, изобретатель, поэт стал бездомным, ночевал на улице. Наконец, ночью Палыч сгорел в заброшенном доме, забыв потушить сигарету. Хоронили в закрытом гробу, чтобы не видно было черного лица.
Разумеется, на похороны пришел весь университет – чтобы пожалеть.
Перестройка многих задела.
Вовка Котельников, сотрудник лаборатории органических полупроводников ЕНИ, талантливый физик-теоретик, поэт, ушел в сторожа, потом стал бомжом.
Чисто выметен снег со двора,
Покосилась роскошно трущоба…
…
Словно плечи, их фразы сильны,
Это люд заводского закала,
Это прочный фундамент страны,
Прозябающий в сердце Урала,
- писал Вовка.
Пермский поэт Бурашников жил картошкой со своего огорода. Однажды воры выкопали у него весь картофель, Бурашников запил, попался к уголовникам, и они избили его до смерти.
Всё кончено, а нам и горя нет,
Покуда все не кончены монеты,
Переплелись в моем венке сонетов
Узоры пальцев, тени, полусвет…
- писал пермский поэт Дима Долматов. Дима тоже погиб, в возрасте 23 лет, еще до начала перестройки. Его могила – под Ленинградом. Парня толкнул под поезд сын ленинградского прокурора, дело замяли.
Борис Ихлов, 20.9.2022
