ТОЛЬКО НИКОМУ НЕ РАССКАЗЫВАЙТЕ!
Наш единственный сын закончил школу. Сегодня вручение аттестатов. Очередной значимый рубеж в жизни нашей семьи. Волнуемся оба, наверное, больше, чем сам виновник торжества. Ах, какого сына вырастили: умница, красавец, спортсмен, почти отличник. В переполненном актовом зале, кроме выпускников впервые, наверное, собрались все родители.
– Аттестат и золотая медаль вручается Коплер Алине Анатольевне. Грамотой с благодарностью за отличное воспитание дочери награждаются Анна Абрамовна и Анатолий Ефремович Коплер.
Стройная юная брюнетка прошла на сцену. За ней следом туда же поднялись родители девушки. Что-то знакомое промелькнуло в мамином профиле. Что-то из далекого прошлого, неуловимо-трогательное. Аня! Анечка! Вспомнила! Прошло восемнадцать лет, но вспомнила же!
***
Городской роддом нестерпимо воняет хлоркой. Угловая палата с трудом вмещает шесть коек. Моя третья от двери.
Я две недели назад с огромным девятимесячным животом полетела из Москвы, где училась на последнем курсе института, в Николаев встречать мужа-моряка из рейса. Встретила, привезла домой и на третий день попала в больницу.
Рядом лежит моя новая подруга тоже на сохранении. Что в больнице делать, кроме как читать или разговаривать. Оказалось, что у нас столько общего! Не в событиях, а в их оценках, в чувствах. Всего за три дня у нас получилось стать лучшими подругами.
У неё третья, последняя попытка родить. Анечка старше меня на пятнадцать лет, но она такая… несчастная, беспомощная, что иначе, как Анечкой я её назвать-то не могу.
Только что поступила новенькая. Девчонка совсем. Пока её принимали, оформляли, старенькая болтливая санитарка рассказала, что из Мценска родители привезли беременную шестнадцатилетнюю дочь к нам в провинцию.
Вскоре в палату вошла девчонка с красно-синими волосами и…Мы дружно переглянулись: у роженицы не было живота! Ну, почти не было. Новенькая бросила пакет в тумбочку и ушла курить вниз, в тамбур. Сразу стало понятно, почему животик маленький. Небось, ещё и утягивалась.
Под окнами мать беременной девчонки долго смотрела на наши окна, потом, не дождавшись отмашки, села в джип и уехала.
***
Ночью мценская девчонка родила. Утром приехали её родители на своём джипе и забрали дочь… одну, без ребёнка. Мы стояли у окна, до последнего надеясь, что девчонка вернётся кормить, что взрослые люди всё-таки заберут младенца. Это же бабушка, дедушка! Как же они жить с этим дальше будут, зная, что их внучка где-то без них растёт?! Нет, уехали, не взяли.
А днем моя Анечка родила мертвого ребенка. Когда привезли назад на каталке, она укрылась одеялом до макушки, только плечи тряслись. Плакала. Я гладила её по спутанным черным кудряшкам. Да разве такому горю поможешь, разве такое утешишь? Всхлипывала и шептала: «Всё, он меня бросит. Ему ребёнок надо. Точно бросит!»
Когда подруга немного успокоилась, я взяла её за руку и тихо-тихо, чтоб никто не слышал прошептала:
– Анечка, а если тебе вот эту брошенную девочку себе взять? Договорись как-нибудь с заведующей, с врачами и забери. Всем же лучше будет.
Одеяло сдвинулось, на меня глянуло такое горе, что я сама заплакала. Так мне Анечка ничего и не ответила.
Вечером пришла очередь мне стать мамой замечательного мальчика. Так мы и разошлись с подругой сначала по разным палатам, потом по жизни.
***
После вручения аттестатов нас всех пригласили на торжественное чаепитие. Я специально села рядом со своей бывшей подругой. Чай был вкусный, специально заваренный в огромных пузатых керамических чайниках. Когда шум за столом сменился сладким сёрбаньем, я наклонилась к соседке и прошептала:
– Аня, привет! Помнишь меня? Роддом, семнадцать лет назад. Помнишь?
Сказать, что женщина испугалась, это ничего не сказать. Она побледнела, отшатнулась и чуть не опрокинула кружку. Потом схватила меня за руку и потащила в коридор.
– Я вас прошу, умоляю, – скорее всего, она не помнила, как меня зовут, – не рассказывайте никому. И мужу не говорите, умоляю! Он не знает. Пожалуйста!
Конечно, я никому не рассказала. И вам тоже почти не рассказала. Потому что история не из Мценска и подруга не Аня. Но это было. И слава Богу!
