2006г.

Снизу казалось, что бетонный колодец вырезал в небе бело-голубой круг. Гнилое вязкое дно скользило под ногами, било в нос канализационными «ароматами». Семен сидел на торчащем из стенки конце ржавой трубы и счищал с кроссовок дулом пластмассового автомата налипшую черную грязь.

Где-то там наверху тарахтела игрушечными автоматами и деревянными трещотками война. Их двор уже вторую неделю воевал с соседним. Мальчишки побеждали поочередно, каждый день, начиная военные действия сначала, с пустыря за гаражами.

Здесь же, за разнокалиберными домиками для машин в заброшенном колодце они с соседскими мальчишками по очереди держали пленных. Только, когда во дворах с балконов неслось родительское «Домой!», наступало временное перемирие, и взятых в плен врагов освобождали, спуская вниз веревку с привязанной к ней лестницей.

Закон подлости – он же сам и нашел эту уходящую в глубину земли трубу из узких бетонных колец. А теперь сидит тут в плену. Верхние два кольца щерились железными скобами, до самой нижней из которых мог достать лишь взрослый очень высокий человек. Семилетнему мальчишке вылезти отсюда самостоятельно было невозможно.

Сенька снова задрал нос к голубому кругу и вдруг уловил какую-то перемену. Небесный огрызок стал сине-лиловым, внутри его тюрьмы резко потемнело, а в трубе мальчик ощутил какую-то глухую вибрацию. Несколько крупных капель плюхнулись на лоб и растеклись по автомату. Дождь!

Уже через полчаса Семен стоял по пояс в холодной мутной воде, стараясь с трубы, из которой хлестала вода, допрыгнуть до нижней скобы. Он не плакал, держался до тех пор, пока под ногой не хрустнула пластмасса, а бурлящая жидкость подобралась к подбородку. Мальчик кричал в небесный круг, бил руками по воде. Тонул!

 

2086 г.

– Семен Артемович, все члены комиссии пришли. Ждут вас.

Заведующий кафедрой Временных парадоксов закрыл программу и кивнул секретарше:

– Да, я уже иду…. Подожди! – не по годам серьезная, а потому смешная девчушка застыла в дверном проеме, вскинув подбородок. – Светочка, сделай обзор минут на десять, затем поставь вот это видео. – Семен Артемович протянул девушке маленькую черную коробочку. – Мне надо задержаться. И вот еще что…. Эта старушечья кукишка и очки с простыми стеклами тебе совсем не идут. Не торопись стареть, девочка. Жизнь и без того очень короткая. Иди.

Тяжелая дубовая дверь закрылась без стука. Сильно и настойчиво стучало в висках. Он знал, что сегодня у него последний совет, впереди заслуженный отдых. Они там, в зале заседаний, нетерпеливо ёрзающие на бардовом велюре кресел своими толстыми задами даже не догадываются, что для него означает этот «заслуженный отдых». Скоро узнают.

Семен Артемович поднялся из-за стола, и опираясь на трость, прошаркал к окну. Огромный мегаполис жил своей обычной жизнью. Во-он там когда-то на месте торгового центра стоял старый кирпичный домик, где на втором этаже в задыхающемся от конкуренции тату-салоне он подешовке наколол на запястье гологрудую русалку.

Сделал подарок себе на восемнадцатилетие. Именно такую память он тогда решил оставить о человеке, которого никогда не видел, но которому был благодарен всем сердцем.

Глупыш! Знал бы он тогда, что этой русалкой программирует свою судьбу. Профессор медленно, как будто нехотя, подошел к огромному «яйцу», сверкающему матовым металлическим блеском. Капсула «машины времени», по документам ПТК-37, почти упиралась в высокий потолок округлой макушкой.

Ну что ж, время пришло. Нет! Еще несколько минут! Как же не хочется уходить. Он и так оттягивал, сколько мог. Хотелось подольше пожить. Уже десять лет люди перемещаются по хронолептике. Появились даже хронобеженцы.

Старик улыбнулся. Тогда, в самом начале, после того, как три человека подряд не вернулись из будущего, все решили, что проблема в самом ПТК. Совет предложил закрыть проект. Больших усилий ему стоило убедить коллег продолжать испытания. Он-то точно знал, что машина работает, но рассказать об этом не мог.

Эх, если бы не русалка, он бы не отсчитывал себе сам свое время. Он бы вырвался из этого долгового плена и жил спокойно столько, сколько отпущено природой. Если бы не русалка, профессор не был бы так уверен в своей правоте. Мог же там быть кто-то другой, простой бомж, например. Но эта татуировка, так сильно врезавшаяся в его память, развеяла все сомнения.

Тогда в восемнадцать Семен даже не думал об этом. Прозрение пришло позже, когда новоиспеченный профессор был назначен руководителем этой кафедры.

Да, все должно быть так, как уже было. Иначе… Профессор прислонил палку к стулу и протиснулся в глубину капсулы.

 

2006 г.

Мальчик из последних сил молотил по бурлящей все прибывающей воде ладонями, царапал гладкий бетон. До спасительных скоб оставалось совсем чуть-чуть. Но сил было еще меньше.

И вдруг Семен почувствовал, что его кто-то обхватил сзади, и в то же мгновение толкнул вверх. От неожиданности утопающий даже не успел вытянуть руки, и больно ударившись о железный пруток головой, снова нырнул в воду. Его опять обняли и вытолкнули на поверхность.

Он едва успел разглядеть силуэт головы. Какой-то человек снова нырнул и двумя руками толкнул мальчика вверх. Семен всем телом приник к спасительным ступенькам и обернулся. В проблески молнии яркой черно-белой картинкой мелькнула над водой рука с русалкой на запямтье и пропала в мутной воде.

Ребенок не видел, как доставали из колодца тело. Он рассказал все родителям, и те взяли на себя похороны неизвестного спасителя. Время пошло дальше своим чередом.

Время. Там, в аудитории института комиссия так и не дождалась заведующего кафедрой Временных парадоксов.