Как-то дождливо, как-то пасмурно...

* * *

Как-то до́ждливо, как-то пасму́рно,

Как-то всё меланхольно в окне,

Как-то бедно, уныло, абсурдно, –

Не об этом мечталося мне.

 

Мне мечталось о небе лучистом

С уникальной природой под ним,

Рядом – девушка в платьице чистом,

И у нас происходит интим.

 

И при этом нам весело, ибо

В плане денег у нас хорошо.

Оба мы – интеллектные глыбы,

Чьи кумиры – Тцара и Бланшо,

 

А Добрынина мы презираем,

Пролетарского злого хрыча…

Но над этим придуманным раем

Вдруг промчался дефолт, хохоча.

 

И подруга уборщицей стала,

И рехнулась, по правде сказать,

И Добрынина книжку достала,

И меня заставляет читать.

 

А ведь это абсурдное чтенье,

От него кавардак в головах,

И не помнится, где ударенья

Даже в самых обычных словах.

 

 

* * *

Я хотел, чтобы люди добра

Собрались, покумекали – и

Объяснили, откуда взялась

Беспросветность в моем бытии.

 

И ответили люди добра:

«Ты, конечно, стараешься, но

Беспросветность твоя оттого,

Что иного тебе не дано.

 

Ведь об этом гроза говорит,

Свист ветров и морские шторма,

Дым вулканов, трясенье земли, –

Ну, короче природа сама.

 

“Руки прочь от чужого добра! –

Вот природы суровый ответ. –

Счастлив тот, кто для счастья рожден,

Ну а ты, к сожалению, нет”».