Ванины ножи
Ваня прожил коммунальным "псом"
почти половину века.
Ваня не видел изящных снов,
а только счета и сметы.
Мерил работой свои года,
правду делил на два,
и осторожно лизал он руки,
в которых была еда.
Ваня утюжил с утра носки.
Хвастал рабочей формой.
Люди считали его простым –
значит, вполне покорным.
Шефы внушали порой права
в край некрасивым словом.
Ваня проглатывал их слова,
будто хлеба́ основы.
Так протекали за днями дни –
струи великой жизни.
Но "переставились стеллажи" –
сделался Ваня лишним.
Нового "ваню" ввели в игру,
выдали стол и место.
Нового "ваню" любили все.
Старому стало тесно.
Образовался душевный слом
под безупречной формой.
Старого "пса" заменили "псом"
новым с приятной "мордой".
Вышел наш верный Иван другим,
горько сутуля плечи,
но в глубине для себя решил,
как ему станет легче.
*
Мир покрывался полями ржи,
вскрикивал зло стрижами,
а вечер закусывал гаражами,
где Ваня точил ножи.
