Грушевые тучи

Залезу на старую грушу, обниму её серую ветвь

и стану обычным, простым ребёнком –

примерно пяти-шести лет.

Буду болтать без умолку,

бездумно ломая сухие сучья.

А груша вырастет высоко,

аж до самых туч,

и станет так хорошо мне с тучами –

там,

на моей груше.

 

Только вниз... вниз только нельзя смотреть.

Ведь когда налетает внезапный ветер,

молодые деревья свои превращают ветви

в жестокие, злые плети.

 

Как хорошо, что мы с грушей под небесами.

Мне нужно держаться крепче и не болтать ногами.

 

Да-а, хорошо...

Яркие бабочки куражатся перед нами

в волнах прозрачно-янтарной гущи.

Они кажутся невиданными игрушками,

цветастыми бантиками и даже смешными рюшками.

 

/Ребёнок дивно умеет смотреть и слушать,

особенно если сидит в облаках на груше/.

 

Но оказалось, я столь воздушна и столь легка,

что, отпустив ветку,

подобием лепестка

улечу к тёплому солнечному лучу.

"Я тоже бабочка! Ба-боч-ка!" – закричу

куда-то в бесконечно пустую синь.

 

Непонятно порой наступает осень...

 

А старая груша стоит хрупка.

И я увижу издалека

её в чьих-то грубых чужих руках,

с седыми листьями на висках...

 

Содрогнусь. Разрыдаюсь – "болит! болит!".

 

Но вдруг затуманится страшный вид,

налетят тучи /грушевые/

дикими табунами

и прогремят –

"Держись крепче!

Крепче, тебе говорят!

И не болтай ногами!".