О небытии из Белогорские афоризмы. Том 2. Поэмбук

Представление о небытии у нас может быть только из двух источников: 1) Из ощущений, которые мы испытываем при потере сознания или во сне без сновидений (в обоих случаях «небытие» всегда вновь прерывается бытием); 2) из того факта, что о событиях, происходивших с нами ранее определённого возраста (обычно – до 3-ёх лет), мы не имеем никакой памяти. Тут следует заметить, что отдельные случаи более глубокой памяти, в том числе – о моменте рождения, внутриутробном существовании, зачатии и т.д., вплоть до эпизодов каких-то прошлых жизней, даже если принять все эти феномены за неразбавленную правду, всё равно на каком-то этапе упираются в темноту, т.е. в абсолютное беспамятство.

Итак, небытие для нас собственно символизируется только отсутствием каких-либо признаков памяти, и, хотя мы называем его вечным, на самом деле оно не имеет для нас никакой ощутимой временной протяжённости, ибо время в сознании может измеряться только наличием событий, которые не могут не свидетельствовать о продолжении жизни, т.е. бытия.

И все привычные атрибуты смерти, как то: черви, смрад, пепел, могилы, кладбища, устрашающие болезни и пр., на самом деле, так же в качестве событий свидетельствуют лишь о продолжении жизни в том или ином её виде. Своё же собственное небытие (после всех полагающихся предсмертных страданий) мы опять-таки не можем себе представить иначе, чем в образе вечного сна без сновидений. Но беда в том, что мы даже не знаем, что такое «вечный» (за исключением отдельных редких индивидов, переваливших за 100), и для нас «вечно» – значит просто «очень долго». И опять-таки отмечаем, что временная долгота в исследуемом нами состоянии, учитывая его крайнюю стабильность, изнутри никоим образом фиксироваться не может.