Я жил. Ощущал себя от макушки до кончиков пальцев на левой ноге. Каждое утро в меня входило солнце, и я светился насквозь. Улыбался, пел, шутил, смеялся. Выхаживал лисенка, подобранного в лесу - у бедняги была сломана лапа, и без моей помощи он бы просто отдал Богу душу. Я выносил его погулять, поил молоком, а по вечерам читал сказки. Лисенок за это смотрел на меня ласково и преданно - совсем, как человек. Хотя я не знаю, могут ли люди смотреть так, как смотрел на меня этот бессловесный звереныш.

- Оставь,- говорила она мне - зачем тебе это? Разве нельзя жить как все? Какой тебе прок, например, с этого маленького блохастого лисенка? Да он, наверняка, еще и заразный...

Каждый раз, когда она заводила подобные разговоры, я недоуменно посматривал на нее и отшучивался. А она все твердила и твердила.

- Почему ты такой растяпа? - отчитывала она меня, - заставая ранним утром спящим за столом в куче пепла, и уткнувшегося носом в очередное "откровение".

И я послушался ее.

Начал закрывать шторы, чтобы солнце не лезло ко мне в дом своими паучьими лапками и не жгло мне нос. Лисенок вырос, я увез его в лес и там выпустил. Он умчался, ни разу не оглянувшись. Больше я его не видел. Глупое животное... Пачку только что начатых, а также вполне законченных рассказов я забросил в стол с твердым намерением никогда больше их не трогать.

Нашел приличную работу и стал много зарабатывать - мои коллеги мне завидовали.

Она стала лучше одеваться, носить дорогие украшения и чаще улыбаться мне. У нее появилась куча подруг, у меня - друзей.

Потом я постарел. Мое лицо стало похоже на сушеный картофель, а дом на сейф.

Я умер.

Наследники, хорошенько порывшись в старом деревянном столе, обнаружили кучу листов, исписанных мелким почерком - моих рассказов. Среди них был один, самый дорогой для меня - про лисенка.

Огонь довершил начатое.

 

05/05/2014