Мы - не мы. Это многие знали...
* * *
Мы – не мы. Это многие знали –
Пиранделло, Пессоа.
Чувства, помыслы – всё это зыбко,
Но ведь есть же основа.
Есть исходная плотская личность,
Есть мясная основа,
И неважно, как видят писаки
Человека мясного.
Он уверенным движется шагом,
Он сметает преграды,
И дрожат при его приближенье
Предприятья и склады.
Он себе это всё забирает,
Чтоб наращивать мясо,
На него начинает работать
Многорукая масса.
В этой массе писака мелькает –
И навек исчезает,
Ибо знание пьес Пиранделло
Никого не спасает.
* * *
Настоящего Гёте повесили,
А писал самозванец, – его
Герцог веймарский щедро спонсировал
И показывал с гордостью: «Во!
Вот такие растут сочинители
Здесь, на веймарских почвах моих».
Опасавшийся разоблачения,
Самозванец писал за двоих.
Я же был неприкаянной сущностью,
Но, прибыв на планету Земля,
Просочился в Андрея Добрынина
И писателем сделался я.
И поэтому вынужден пьянствовать,
И курить, и преследовать баб,
И впадать постоянно в безденежье,
И от этого крайне ослаб.
Я пишу, и четыре читателя
Понимают меня, – в остальном
Я остался отверженной сущностью
На неласковом шаре земном.
Для чего я вселился в Добрынина?
Ждал я почестей, – вышло же то,
Что я мерзну отчаянно осенью,
Ибо мне не по средствам пальто,
Ибо тупость людская чудовищна,
И бубню я: «Уж лучше петля
Или черный космический вакуум,
Чем жестокая эта Земля».
