О войне
О войне
1.
...Нет, на оружье наше, не в обиде я:
и меч остёр, и точен арбалет...
Но вот во тьме, в прибор ночного виденья,
наш "ратник" светится, а вражий - нет...
И лезет в голову - так, дрянь-вопросик: а,
нельзя ль узнать, что дрых ли адмирал,
когда весь флот зависел от матросика, -
который раньше моря не видал?!
Салага ведь не бредил и медалями:
не сесть на мель чтобы, в бинокль смотрел,
любуясь небом и морскими далями...
И - раньше всех увидел вражью цель!
...Увы, бывает: не хвалясь сраженьями -
без ран и крови! - лишь блюдя устав,
стать первым средь всех "средств обнаружения"...
При этом и Героем сразу стать!
(Ну, для геройства нет здесь даже завязи...
Но страх - перед возможностью потерь! -
виновным вмиг отшиб все чувства зависти:
нет-нет, Герой, мол... Что жалеть теперь?!)
Кто ж против поощрений - для заслуженных...
Но, коль застрял чуток победный воз,
как плата показная, очень нужен ли -
на грудь - такой поток крестов и звёзд?!
2.
От лишних тяжестей - при отступлении -
бойцам избавиться пришла пора:
им лучше быть свободными... Чем пленными -
на том, на правом берегу Днепра!
На переправах склонны к переменам мы -
мол, там-то, наконец, последний бой...
Со вздутыми от напряженья венами -
кругами только - тянет нас домой!
...Нет, это - не война, пока советами,
как надо воевать, забит эфир;
пока дома стоят ещё - скелетами,
где вместо окон - тыщи рваных дыр!
Но и не мир - сплошной разгул вредителей
по сёлам, деревням и городам,
где у детей расстрелянных родителей
не будет никогда ни пап, ни мам!
И это всё обыденно и мелко им,
чужой рукой гребущим адский жар...
Ждёт вся Земля: за этими пристрелками
возможен тот - один для всех - удар!
Один удар - последней переправою,
чтоб пол-Европы сразу - в мир иной...
Чтоб города смешались в пыль кровавую,
а Днепр не стал уже опять рекой!
Чтоб тыщи лет, с кромёшными потёмками,
текли здесь вечною зимою времена...
Чтобы потом, существ иных потомками,
повспоминать: мол, здесь была война!..
3.
Да, будет мир заполнен разговорами -
на всем понятном языке Земли -
что "ценности" Содома и Гоморры мы,
как русские, принять всё ж не могли!
