XXXV
Amanecer dichoso,
con luz en tus serenas ilusiones
para dorar las cumbres y las simas
de los males;
¡cuánto más grato al cuerpo y al espíritu,
el claro aroma de tu flor visible,
que el aroma inefable, que ha quedado
— igual que el de un ungüento que se ha ido —
de la flor de la noche, aroma
con toda la pasión de lo invisible!
¡Momentánea dulzura de la vida,
en que la realidad
—
¡y aun mal despierta!
—
supera al sueño!
Блаженный рассвет
И свет на твоих спокойных надеждах,
Чтоб озолотить вершины и пропасти зла;
Насколько приятнее телу и духу
Запах яркий цветков твоих зримых
Чем аромат несказанный, оставшийся
- Будто от мази, что уже смыли, -
От ночного цветка, аромат, наделённый
Всей страстью к невидимому!
Сиюминутная сладость жизни,
Где реальность, - ещё еле проснувшись! -
Сон превозмогает!
