Научусь играть блюз

* * *

Сотни бедолаг колесят сейчас по всему Дикому Западу в поисках жилья, работы и пропитания. Мы с Крисси не исключение. Судите сами, кому в эти окаянные дни может понадобиться тридцатилетний биохимик? Лучше стать блюзменом, тогда можно рассчитывать на постоянную работу в одном из придорожных кафешек. Поэтому я всюду таскаю за собой старенькую гитару. Крисси ни на что не рассчитывает, зато всегда рядом. Крисси, Кри-Кри или просто Кристина – моё второе я, только более молодое, симпатичное и податливое. Вообще-то Кри-Кри далеко не дура. Но лучшее, что ей до сих пор удавалось, это что есть силы дудеть в губную гармонику. Плюс кое-что приятное по мелочам.

Но вам это совсем ни к чему. Дело клонится к вечеру.

Мы плетёмся изо всех сил, делая по сорок миль в час, из Миннеаполиса в...

 

Стойте-ка!

Кажется, у нас неприятности. Закряхтев, машина вздрогнула и заглохла, хотя бензина в баке оставалось навалом. Подёргав за рычаги, понажимав на педали и вволю начертыхавшись, я пришёл к неутешительному выводу, что движок всё-таки сдох. И на сей раз – бесповоротно. Я выбрался из машины и огляделся. Крисси, с тревогой поглядывая на меня, спросила:

– Что теперь, Майки? Ни еды, ни пристанища.

Я помолчал, любуясь нежным личиком с золотистой копной волос.

И прохрипел голосом вождя племени онондаги:

– О-хей, скво! Возьми припасы и следуй за мной. Прощай, старина "корвет"! Ты был верным и прожорливым, занудным и терпеливым. Ты терпел колючие крошки от крекеров под ветровым стеклом и нашу полночную возню на сиденье. Надеюсь, твоя душа найдёт себе утешение в автомобильном раю. Аминь!

 

«Аминь», – робко прошептала Крисси и принялась собираться.

Припасами были громко поименованы остатки кукурузной лепёшки, пакетик саго и несколько сушеных рыбёшек. Всё это мы стащили с подоконника деревянной лачуги - вероятно, у зазевавшегося фермера.

В глубине бидонвилля, бывшего когда-то пригородом Нью-Орлеана, маячил одинокий огонь. Мы тронулись в путь. Через четверть часа я ввалился в домишко с горящей свечой, оставив Крисси снаружи – просто на всякий случай. Какой-то хмырь варил кофе в жестянке из-под галет, ловко орудуя на ржавой газовой плитке.

Я назвал себя, но Хмырь и ухом не повёл. В полумраке он выглядел невысоким, грязным и жилистым.

Я спросил его о ночлеге.

– Можно развести снаружи костёр, – нехотя откликнулся Хмырь, смакуя кофе.

Я вышел и наскоро поджёг собранные в кучу остатки какой-то деревянной дряни. Крисси принесла к огню старую кресельную подушку из "корвета", неуклюже села на неё и сказала:

– Я хочу есть.

 

Пришлось вернуться к Хмырю и попросить разрешения сварить саго с рыбёшками. Взамен пары глоточков кофе, заторопился я, мы тоже могли бы чем-нибудь поделиться. Хмырь молча кивнул, и я принялся готовить еду в той же жестянке. Перед тем, как сунуть её мне в руки, Хмырь вытряхнул из кармана на стол последнюю галету. Она была в форме зайца с отломанным ухом. Я спросил – сам не пойму, отчего:

– Вы не играете блюз? Знаете, Нью-Орлеан и всё такое...

– Я лучший блюзмен в округе, – последовал хладнокровный ответ. – Зачем вы спросили?

– Не дадите ли пару уроков? – спросил я, торопливо стягивая висевшую за плечом гитару.

– Зависит от оплаты.

 

Разговор определённо затягивался. Денег у меня не было, обменные варианты что-то в голову не приходили. Заметив, что похлёбка готова, Хмырь повесил мою гитару себе на плечо. Взял со стола нашу лепёшку, жестянку с едой и направился к выходу. У дверей он обернулся ко мне и сказал:

– Уроки потом. Сначала придётся накормить вашу мисс.

Я облегчённо кивнул головой. Проведя в бесплодном ожидании минут десять, я так и взвился со стула. Сунул галету в карман и выскочил из лачуги. Крисси сидела у догоравшего костра в той же позе, в какой я её оставил – подтянув колени к подбородку. Она подняла ко мне задумчивый взгляд и сказала:

– До чего же странный народ, эти южане! Парень сказал, что сговорился с тобой на пару занятий блюзом. За это я должна... Он попросил меня сделать ему... В общем, я подумала: какого чёрта, если ты этого так хочешь, Майки?! Мне ведь нетрудно. Затем он сказал, что отнесёт еду больной жене и будет ждать урока на берегу. Милый, что у нас сегодня на ужин?

 

Я сел рядом и молча обнял Крисси за плечи. Затем сунул ей в ладони галету, и Крисси, радостно засмеявшись, захрустела ей, как зайчик морковкой. Расправившись с сухарём, она достала губную гармошку, и темнота пропела своё обычное "ре-мажор".

 

I gоt a feeling,

I left my baby tonight, –

 

захрипел я, даже не думая, что творю. Крисси самозабвенно вела свою партию.

Я по-прежнему импровизировал, не слишком вдумываясь в происходящее. Вокруг костра появился и рос магический круг, в котором рождалась музыка.

Вам кажется, это блюз?