...Аве Мария поздней осени...
Осень поздняя. Тоска. Умирание.
Стыль. Промозглость пространства.
Ты присядь, Аве Марию наиграй мне.
Ту, что Шуберта. Франца.
Мы нырнём с тобою в омут мелодии
пряно-сладкой, тягучей.
Подсластим тоску. Полегче нам. Вроде и
беспросветность не мучит.
То ль дождями день промок, то ли плачется -
слёзы вытереть просит.
Нелюбимое ноябрьское качество
вмиг сбивает на прозу.
Но мелодия заставила исподволь
внять осеннему плачу,
вдруг услышать колокольчиков чистый звон,
всё увидеть иначе.
Будто в плаче осень молится истово,
аки старец в Сарове:
"Дай нам, днесь, любви, Царица Пречистая,
да и землю укрой ей!
А молюсь впервые в этом сезоне я.
Ты неверье - прости мне.
Пожалей уже рабу свою сонную
перед смертию зимней..."
Ниспослав успокоенье, затихла песнь,
спрятав звуки в клавире.
***
Для себя больной ноябрь, растерявший спесь,
яму мокрую вырыл...
