Храм на Любви
Видишь? – Храм на Любви средь обугленных чёрных развалин,
И вокруг мёртвый лес на пожарище выжжен дотла?
Что же стало с людьми? – Тёмный Ангел так скорбно печален,
Укрывая плащом опаленные в пепел крыла.
Слышишь шелест листвы? Но не травы, а мёртвые розы,
Шепот... их голоса, словно призраки раненых душ.
Их уже не спасти, не вернуть – всё безжалостно поздно,
И не будет цветов в уничтоженном вещем саду.
На земле как в аду – лепестки, иссушенные ядом
Из ручьев вскрытых вен – ржавых рек по забытым мирам.
И сказал Люцифер: выбирай между раем и адом.
Ради вечной Любви ты со мною войдёшь в этот храм?
Да! Иду за тобой! – но застыли слова в горле комом...
Видит души насквозь Его взгляд. Я себя бы отдал,
Жил бы в Храме Любви. Мне казалось, я в нём буду дома,
Но мы входим в больной и зияющий смертью портал.
Он когда-то был юн и рельефом искусно украшен,
Всё за тысячи лет поразили хандра и лепра,
И в провалы окон плачет ветер. Со стрельчатых башен
Сыплет пепел и пыль. И срываются камни во прах.
Здесь в тлетворной тиши стены плесень разъела проказой,
Плачут чёрной смолой черепа из кромешных глазниц
Мы прошли в главный неф среди статуй разбитых и грязных,
Я в обломках узнал очертания близких мне лиц.
Боль забилась в висках, отдаваясь мучительной дрожью,
Безразличье царит. Здесь хоть где-то осталась любовь?
На алтарь бы упасть - всей Душою, всем сердцем, без кожи...
Но молиться нет сил: не алтарь, а обломки гробов.
Мне хотелось кричать: люди! Как вы могли уничтожить
Свет, что истинно свят – погасить, растоптать, отравить?!
Вы убили Любовь – злом, корыстью, войною и ложью
И устроили пир на останках погибшей Любви
Я себя вопрошал, всех богов, звёзды и Люцифера,
Он сказал: ты пришел, значит всё ещё веришь в Любовь!
Его голос звучит, и в ответ во мне бездна разверзлась:
Разожги свой алтарь – чутким сердцем, Душою, собой!
Не сворачивай вспять, в боль потерь, где душа – крематорий,
Всюду лица чужих, словно глыбы весеннего льда.
Отыщи, чем горит пламя сердца в твоём атаноре
И взлетай в небеса – там во Тьме ещё бьется звезда.
Я в слезах и в стихах, в лепестках и в крови – в багрянице,
Вновь паденье на дно – на осколки Души и зеркал.
Догорая свечой, возрождаться истерзанной птицей,
Вспомнить знаки Пути и по шагу себя отыскать.
И пожаром во мне время плавится, словно в вулкане,
На ладонях в галактиках Тьмы вторит эхом звезда,
Пусть вся боль, ложь и грязь в пламя перерождения канет! –
А я снова себя по крупицам, по искрам раздам,
По мгновеньям, словам, тёплым взглядам – огнём, рифмой, прозой
Переписана жизнь и золою отброшена боль.
В опустевшем саду прорастают багряные розы,
Шелестя на ветру: я с тобою! Я снова с тобой!
Пламя на алтаре замирает, танцует, кружится,
В нём колотится пульс – то горяч, то едва уловим.
И за окнами лес, напоенный источником жизни,
И звездою во Тьме – храм Великой Вселенской Любви.
И сказал Люцифер, И крыла вдруг взметнулись игрою –
Песнью Света и Тьмы, и огнем полыхнул Его знак:
Будет правильно всё – мир с начала на этом построен.*
Это Храм на Любви. Всё отныне вовек будет так.
____________________________________________________________
*Перефразированные слова Воланда из романа М. Булгакова "Мастер и Маргарита": "Теперь всё будет правильно. На этом построен мир" в конце произведения как итог всего вышесказанного. Так автор говорит, что в основе мира и всего существующего лежит истина, и она определяет все события. «Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит».
