О жизни и любви - венок сонетов
1. Воспоминания.
Любовь, ты и сурова и добра,
не позабыта мной твоя наука.
Печаль, дождём залитого двора,
в окно глядит, прищурясь, близоруко.
Зачем-то вспомнились былые дни
мне в этот час, и в эту непогоду,
хоть с той поры, как стих огонь в крови
я свято берегу свою свободу.
Зачем гремит полночная гроза,
кипящие швыряя в память искры -
в сплетенье её нервного узла,
и так тонки душевные регистры?
В двух лицах существую я без пауз
одновременно, как Двуликий Янус.
2. Жизнь.
Одновременно, как Двуликий Янус,
жизнь на земле страшна и весела.
Когда-то напророчил Нострадамус
нам злые и благие времена.
Взрыв молнии у края горизонта
ночную освещает глубину,
и вижу я, как яблоки с апорта
срываются и падают в траву.
И снова мрак и вновь ни зги не видно,
и только дождь, круша небес мосты,
целует землю громко и бесстыдно,
цепляясь за деревья и кусты.
Но будет жизнь, с ночного встав одра,
наивна и доверчива с утра.
3. Вера.
Наивна и доверчива с утра
была, мне в душу вложенная, вера,
не замечала подлые ветра,
не опасалась пули у барьера,
и видела лишь солнце над собой,
как будто бурь и не существовало,
мир только с голубою кривизной,
вычерчивали все её лекала.
Что понимать могла она тогда,
что видела в потоке устремлений,
без горя, как стоячая вода,
без разочарований и сомнений?
О, вера так похожая на казус,
изорван к ночи твой поблекший парус.
4. Надежда.
Изорван к ночи твой поблекший парус
надежда – шхуна жизни и судьбы.
И вал девятый, и девятый ярус
потерь и встреч, предательств и борьбы
прошла ты по житейским океанам.
Кренясь и воду черпая, плыла
по всем его проклятьям и осаннам
и вод, судьбою данных, не кляла.
Ты знаешь всё о звёздах путеводных,
о черноте небесной, словно ад,
о думах неприкаянных, холодных,
про их температурный перепад.
Свой парус умудряясь защищать,
умеешь и казнить ты, и прощать.
5. Сердце.
Умеешь и казнить ты, и прощать,
моё неуправляемое сердце,
за странное желание прельщать
себя избытком пряностей и перца.
Тебе любовная приятна дрожь
и хмель в крови без всякой дозировки,
заведомая всех признаний ложь,
способная на трюки и уловки.
Чего ты ищешь и чего ты ждёшь,
о чём в тюрьме телесной ты мечтаешь?
Куда во снах томительных плывёшь,
в каком порту в конце пути причалишь?
Забудешь ли любимые пристрастья
спасать от бед и погружать в несчастья?
6. Мечта.
Спасать от бед и погружать в несчастья
дерзает и беспечная мечта.
Давно бы без неё могла пропасть я,
пугала бы любая высота.
С её великолепного зенита
доносятся иные голоса.
В мечте большой ещё так много скрыто –
щедра она на свет и чудеса.
В них воздух чист, как воздух первозданный,
душа пушинкой делается вдруг,
порхая в синеве благоуханной,
что ей казалась раньше полной мук.
С тобой мечта - душе не обнищать,
ты рай земной способна обещать.
7. Полнолуние.
Ты рай земной способна обещать
луна – светило полночи глубокой.
Души и плоти дебри освещать
с подспудною их внутреннею склокой
кем право странное тебе дано?
Лучи твои то и́скристы, то мглисты
ночами твоё терпкое вино
романтики цедя́т и реалисты.
Глядишь с высот в неспящие глаза,
и в вызревшем порыве вольнодумства,
сорвав с себя тугие тормоза
в ночное небо улетают чувства.
Планета грёз – дарить ты можешь счастье
и насылать потопы и ненастье.
8. Ненависть.
И насылать потопы и ненастье,
и угрожать затменьями светил,
лишать надежд и веры в одночасье,
пугать ордой «Мамаев» и «Аттил»
настрополилась ненависть от века.
Залитый чёрной кровью взгляд её,
впиваясь острым жалом в человека,
в безумье превращает бытиё.
В сердцах, не уменьшаясь, ни на йоту
их принуждает всех себе служить,
они - любви не веря антидоту,
без ненависти отучились жить.
О, ненависть, сочась через года,
ты мелкою бываешь и без дна.
9. Страсть.
Ты и мелка бываешь и без дна –
река страстей гигантских и ничтожных.
По берегам твоим пасут стада
желанья в масках ярких и тревожных.
Твои запруды мифами кишат,
теченье переполнено страданьем,
а волны нетерпением грешат
и грешным насыщаются преданьем.
С песчаных плёсов бренный род людской
внимает их коварному завету
в своей слепой бездумности мирской,
а ты впадаешь незаметно в Лету.
Под волн твоих шептание и пенье
и даль пронзаешь и теряешь зренье.
10. Сомненье.
И даль пронзаешь и теряешь зренье,
свободен и невольник злых примет,
к себе питаешь жгучее презренье
и знаешь, что тебе замены нет.
Меж тьмой и светом тупо копошишься,
наматывая сны на Зодиак,
и всё никак не можешь ты решиться
от света отделить бездонный мрак.
И в ясный полдень, вглядываясь в солнце
в далёкой безвоздушной бирюзе,
суча убогих мыслей волоконце,
о козырном мечтаешь ты тузе.
Сомненье! Как борьба с тобой трудна,
но без тебя страшна жизнь и скудна.
11. Совесть.
Но без тебя страшна жизнь и скудна.
Как проживёшь без совести на свете?
Опора и советчик – ты одна,
за все дела и мысли ты в ответе.
Как часто мне покоя не даёшь,
достанешь и во сне без проволочек.
Ты, как челнок в груди моей снуёшь,
распутывая каждый узелочек.
Нам вместе жить и вместе умирать,
какие тут раздоры и расчёты?
А может, неразрывными, как знать
останемся, земные выбрав квоты?
Жизнь без тебя – молекул возбужденье,
бессмысленна, как мир без возрожденья.
12. Плоть и душа.
Бессмысленна, как мир без возрожденья
плоть без надежды, веры и любви.
Опасен человек без снисхожденья
к таким же обитателям земли.
Мы все с одними боремся ветрами
и от одних страдаем все порош,
и высь одна у нас над головами,
сердечную, нам дарящая, дрожь.
И, вложенная в плоть по Божьей воле,
душа у всех в груди у нас живёт.
Мы братья по земной, горячей крови –
захочет – каждый каждого поймёт.
От наших нескончаемых боёв
спасай нас милосердная любовь
13. Любовь.
Спасай нас милосердная любовь
в короткой нашей жизни или длинной.
Всем страхам и боязьням прекословь
и заставляй их отступать с повинной.
Пусть сердце полное любви болит,
но от любви безудержней и бьётся.
Пустое сердце – вечный инвалид,
счастливым быть ему не удаётся.
Не бойся жизнь свою обременить
любовью безответной и невзгодой,
не каждому умение любить
даровано разборчивой природой.
Любовь! К своим загадкам нас готовь,
от скверны очищая нашу кровь.
14. Бессонница.
От скверны очищая нашу кровь,
бессонница приникла к изголовью,
как старая, суровая свекровь,
поверившая сплетням и злословью.
И что-то неразборчиво и зло
из года в год она нам шепчет в уши,
а мы её шептаниям назло,
из года в года вставляем в них беруши.
Мы не желаем слушать по ночам -
каким её не следуем советам.
Гадаем мы по звёздам и свечам:
- Нас любят или нет на свете этом?»
Надеемся, что нам ответят - «Да».
Любовь! Ты и сурова, и добра.
МАГИСТРАЛ.
Любовь! Ты и сурова, и добра
одновременно, как двуликий Янус,
наивна и доверчива с утра,
но к ночи рвётся твой поблекший парус.
Умеешь и казнить ты и прощать,
спасать от бед и погружать в несчастья,
ты рай земной способна обещать
и насылать потопы и ненастья.
Ты и мелка бываешь и без дна,
и даль пронзаешь и теряешь зренье,
но без тебя страшна жизнь и скудна,
бессмысленна, как мир без возрожденья.
Спасай нас милосердная любовь,
от скверны очищая нашу кровь!
.
.
.
