Интервью в палате № 6

Слушай, сосед по палате:

с музами просто поладить –

девочки падки на сладкое.

Правда, мои растолстели,

амфоры сделались кадками…

Вообрази-ка: девчоночки в теле

вьются под люстрой на крылышках слабеньких,

реют.

А на диету нельзя им –

просто дуреют.

Сыплются, лапоньки,

будто бы спелые сливы,

дескать, лови нас, хозяин

творческой, блин, мастерской!

Я, к сожаленью, не Шива

(Зойка моя – не Парвати…

Глянешь – и слезы рекой),

рук, понимаешь, не хватит –

дюжина сочных румяненьких муз!

Вот почему за роман не возьмусь,

а напишу мемуары

(верю, не боги горшки обжигают):

как я гудел у Тамары,

как я почти что женился на Гале,

но предпочел ей Людмилу,

как я влюбился в текилу,

как разлюбил я Эмилию,

как я прописку сменил и фамилию,

как я посватался к Фире,

как я сидел на кефире

и заедал его соей,

как наградил себя Зоей,

как чуть не сдох от стыда и конфуза...

Но воззвала ко мне муза

и нарекла меня Гельмутом Дитером –

странные вкусы у муз,

и припахала работать кондитером,

и посадила на вафли и мусс.

И написал я стишок про гуляш из кота.

И упекла меня живенько Зойка сюда.

Это пустяк, заточенье полезно поэту.

Только бы муз не сажала она на диету!

…Ну а тебя-то за что? За роман о Пилате?

Чем, говоришь, ты прикармливал муз, о сосед по палате?..