51 - Гости
У входа к стрельбищу собралось по крайней мере человек двадцать. Среди взрослых я заметил и детей. Никогда раньше я не видел их так близко. Некоторые из них непоседливо резвились под ногами, другие плакали, сидя на руках, а кто-то беспокойно озирался, обнимая за ногу взрослого. Один из прибывших, невысокий, коренастый усач что-то оживленно втолковывал Джейку. Тот стоял со сложенными на груди руками и непреклонно покачивал головой.
Мальчишка в оранжевом капюшоне дернул худую руку матери и указал на меня пальцем. Люди начали оборачиваться. Шум затих. По схожести настроения, царящего во взглядах, я начал догадываться о причине их визита.
- Тим, это люди, зараженные черной вырью, - пояснил Скорч. - Они просят им помочь, что, конечно, было бы неплохо. Только вот момент сейчас не самый подходящий. Как я понял, эти твои фокусы - дело весьма выматывающее. Может ты займешься ими после вылазки?
То есть вопрос уже однозначно обстоял не “если”, а “когда”.
- Черная вырь? - переспросил я, расстёгивая жилет. - Это что?
- Так у нас здесь прозвали болезнь, поражающую почти все виды органов и тканей, - пояснил Джейк. - Какой-то новый беспощадный вид рака. Мы не знаем, откуда он взялся. У Розиты Кроу была вырь, ты разве не знал? У нас здесь, каждый пятый ей болен. А носителем, может и вовсе, является каждый.
Споривший с ним до этого усач приблизился и протянул мне руку для пожатия. Я ответил, обратив внимание на свежую ссадину у него на лице.
- Меня зовут Фарид, брат. Извини, что мы так, без приглашения.. Слыхали, чем вы тут занимаетесь.. Но знаешь, ведь никто не может предугадать, как оно там сложится дальше. Может вас всех положат вообще. Постарайся нас понять, ладно? Про дочку пасторову у нас уже только дурак не слышал. Доктор Кэрри говорит, лекарство от заразы этой разве что в научной лаборатории создать можно. Или на Земле. А как же нам такую лабораторию соорудить? Для этого медицинские инженеры нужны. Мастерскую оружейную - это пожалуйста. Оружия у нас сколько хочешь. И защитные модули вон, клепаем, будь они неладны. А ведь от их излучения, как полагает Кэрри, эта дрянь и появилась. Прячемся мы, чтоб передохнуть все по итогу! Не одна зараза, так другая!..
Скорч картинно закатил глаза.
- Фейд, хорош пургу нести. Только панику разводишь. Ты же знаешь, что мы ищем решение этой проблемы и рано или поздно его найдем. Чего не хватает из оборудования - позаимствуем у колонистов.
- Ага, - вскинулся Фарид. - А спецов ты тоже у них позаимствуешь?
Подошедшая к нему женщина саданула его локтем по ребрам и с нажимом процедила.
- Фейд, угомонись. Хватит уже!
- Погоди, Нора! Что я не так говорю? Видишь, брат Тим, даже сказать об этом нельзя! Такие вот у нас тут правила. А вода, за которой вы собираетесь - это только отсрочка неизбежного. Нет лекарства и не найдем мы его.. Если б можно было найти - давно бы уже это сделали. Значит чудо, которое ты сотворил - наша последняя надежда и есть. Посмотри на этих людей, брат! Помоги нам! Не всем - так хоть детям помоги!
Я взглянул на Нору. Хоть она и накатались на усача, глаза ее были наполнены горечью. Она неловко потупила взгляд, обхватив руку Фарида. Сжала в кулак ткань под рукой. С придыханием, словно сдерживаясь, по прежнему не поднимая глаз, зашептала:
- Пожалуйста, помогите нам, Тим! Мы знаем, у вас впереди испытание.. Вы смелый и отчаянный человек! Но ведь.. Возможно другого шанса у нас и правда не будет.. Вы можете не вернуться.. Пожалуйста.. Дети - это все, что у нас есть… Прошу вас..
Лицо ее раскраснелось и она спрятала его в плечо мужчины. Люди вокруг сбились в кучу, нависая со всех сторон.
Один мальчуган, выглядывая из-за матери, жалобно у неё спросил:
- Значит мы умрём, мама?
И тут собравшихся понесло.
- Пожалуйста, помогите нашей Дженни! Мы в долгу не останемся!..
- Посмотрите Билли! Пожалуйста! У него что-то с поджелудочной!..
- Салли! Помогите, нашей Салли! У нее нарушения сердечного клапана. У нас уже было две остановки!
- Прошу, спасите мужа! У него постоянные потери сознания, я боюсь, что с ним..
- Пожалуйста, помогите нам!..
- Пожалуйста!..
- Помоги, брат!..
- Спасите моего сыночка..
Люди тянули руки, хватали за одежду, оттесняли друг друга. Трясли поднятых в воздух детей - тех, кто помладше. Глаза страждущих исступленно пылали отчаяньем. Внезапный шквал просьб настолько обескуражил меня, что я совсем перестал соображать, лишь ощущая поток перехлестывающих эмоций. Чужие страдания. Чужую боль. Каждый из пришедших нес в себе комок напряжения, липкий страх, внутреннюю драму, ожидание чего-то неминуемого, холодного и ужасного. И вдруг сейчас это все высвобождалось, в едином потоке. Женщины не скрывали слез. Мужчины походили на безумцев, стараясь перекрикивать друг друга. Дети - кто в откровенном испуге и непонимании созерцал происходящее с родителями, а кто не стесняясь уже во всю ревел.
Кому помочь первым? Как понять? И как можно выбрать лишь нескольких из многих?
Я почувствовал, как “шило” выскользнуло из руки и через долгую вечность, гулко, отдаваясь эхом в голове и перекрывая собой все остальные звуки, грохнулось на пол. За ним последовал и шлем. Ладони раскрылись, подчиняясь какой-то глубинной потребности. Потянулись навстречу людям. Ощущение тепла и нарастающего вихревого магнетизма наполнило кисти рук, затем распространилось из грудной клетки, а после захлестнуло и все тело целиком. Потоки чувствительности хлынули из меня в удивленно затихающих людей. Я закрыл глаза, чувствуя, как меня заполняет нарастающее изнутри озарение. Цветок был здесь - он пылал ярче солнца. Сам я словно являлся лишь частью его вегетативной системы, проводником выхлестывающих наружу волн. И всё же, происходящее осуществлялось при моём согласии. Я жаждал помочь. Исцелить, исправить, убрать страдания. Идущие из цветка потоки окутали, запеленали каждого, кто был рядом. Образы людей заполнили мое сознание. Я словно одновременно контактировал с каждым.
Вот Билли. Маленький человечек. Был веселым жизнерадостным непоседой, пока внутри не появилось облако бляшек, стремительно объединяющихся между собой в затягивающий вихревые потоки булыжник. Я иду в это скопление черноты, проникаю в него словно потоками ветра. Играючись подкидываю на волне, расщепляю на фрагменты поменьше. Черное скопление становится рыхлым, рассыпчатым - делится на мелкие бледнеющие облака частиц, растворяющиеся в завихрениях света. Мне кажется, у меня звенит ветер в ушах.
Вот Мелани. Девочка, которая больше всего любит рисовать и нежный мамин голос, когда он читает ей истории. Не любит, когда мама ее ругает. Правда, в последнее время этого почти не случается. У Мелани отказывает левое легкое и частично поражено правое. Черный удушливый мох пронизывает альвеолы, разрывает кровеносные сосуды. Кровь сворачивается, превращаясь в черные комочки. Мелани раздирает кашель. Я вливаюсь потоком в ее легкие, словно бомбардируя иглами света тончайшие волокна мха. При столкновении мельчайшие черные веточки отделяются и выгорая, словно растворяются в белом свете. Цепная реакция обновления бежит по сосудам, восстанавливая оборванные и омертвелые связи. Поток формирует новые капилляры, гонит освежающуюся кровь к пузырькам альвеол. Мелани делает глубокий вдох. У нее вдруг кружится от легкости голова. Она смеется.
Девочка Дейзи. Головные боли появились несколько месяцев назад. Плохо ест. Почти не спит. Все чаще появляются внезапные судороги. Затылочные отделы мозга покрыты словно рябью с мелкими черными включениями. Очаги поражения быстро увеличиваются в размерах. Болезни нравится нежная ткань детского мозга. Она изменяет генетическую структуру клеток, заставляя их работать против себе подобных. Я провожу ладонью над головой Дейзи - ощущая, как на каком-то другом уровне отдельные светлые волоски тянутся к моей руке. Я укутываю пораженные рябью ткани легким белым туманом - во всяком случае так я себе это представляю. Переплетающиеся вихревые потоки закручивают, перемешивают его и проносят легкую светоносную взвесь сквозь пораженные ткани. Свет остается внутри клеток, зажигая крохотный источник питания в каждой. Запускается волнообразный процесс реконструкции. Токсины и омертвелые ткани расщепляются, выгорая тонут на свету. Рябь исчезает. По спине Дейзи бегут волны приятных мурашек. На руках проступает “гусиная кожа”. Дейзи, улыбаясь, смотрит на маму, но Хлои ее не замечает.
В крови Хлои идет высвобождающая борьба. На смену погибшим защитникам организма появляются суперлейкоциты, наполненные сиянием цветка. Они набрасываются на агрессивные черные скопления, увенчанные множеством щупалец. Теперь трагедия кровеносного потока, повторяется с точностью до наоборот. Тьма отступает. Кровь приливает к атрофированным и пораженным тканям органов, обновляя и восстанавливая их. Хлои вдруг, впервые за долгое время, испытывает здоровое чувство голода. Она перехватывает взгляд улыбающихся глаз дочери и сквозь пелену слез улыбается ей в ответ.
Фарид. Хороший, добрый и душевный человек. В последнее время стал раздражительным, испытывая онемение ног. Порой до полной бесчувственности, когда нижние конечности подворачиваются и Фарид падает. Иногда немеют и руки. Тогда Фарида охватывает страх, что он теряет себя и возможно на этот раз чувствительность уже не вернется. В спинномозговой жидкости у него мелкая черная крупа, большое количество нервных волокон, прилегающих к позвонкам воспалено и покрыто черным налетом.
Я ощущаю, как из моего позвоночника, огибая силовыми кругами грудную клетку, навстречу Фариду вырвались тончайшие пучки световых колебаний. Прошив его грудь насквозь, они нащупывают спинной мозг и словно иглы печатного станка с бешенной скоростью принимаются корректировать, изменять, исправлять..
Их было ещё много. Помимо уже прибывших появлялись всё новые и новые люди. Я сбился со счёта, перестал регистрировать лица и чувствовать боль. Не знаю, сколько времени всё это заняло. Я как будто утонул в неистовом световом океане.
А очнулся спустя долгую вечность один, в пугающей и липкой черноте. Мрак облепил меня удушливой смолой, дав лишь коротким проблеском осознать, кто я.
