В твоём городе осень крои́тся из серого льна...

В твоём городе осень крои́тся из серого льна,

Стынет воздух, как юность прожитая.

И туман невозможный сводит на нет,

Все попытки согреть твою душу и мне,

Остаётся идти на отчаянный свет маяка.

В твоём городе небо в колоре морского льда.

 

Когда ты говорил о той осени, что у Кинкейда...

Грели краски размахом палитры,

И романтика виделась в алой листве,

И игра мазков дивных на каждом холсте,

Только город твой сер, будто другая планета.

Как легко говорить о той осени, что у Кинкейда...

 

Видит что-то своё каждый в одном и том же,

Жизнь – иллюзия. Можешь сменить пластинку!

Но ты прочь от себя, а куда в этом городе,

Где от каждого веет морозом и холодом,

И бездушье транзитом через толпу прохожих.

Видно тут всё одно, – все видят одно и то же!

 

Как же мне город мой соединить с твоим,

На грани миров, между вдохом и выдохом?

По ту сторону времени и пространства,

Неделимое в статусе - "Постоянство",

Только мы до сих пор на перекрёстке обид,

Как же мне светлый мир соединить с твоим?

 

В твоём городе небо – палитра морского льда,

В стенании ветра отчаянье горя испитого.

И молочный туман всё сводит на нет,

Все попытки спасти твою душу и мне,

Остаётся наощупь идти за тобой до конца.

В твоём городе осень крои́тся из серого льна...