Руки мои метрополитен
Руки мои могли бы стать метрополитеном
Да бы достать до тебя из каждого злополучного закоулка
Но выбирая бегство, выбирая виселицу
Удел лишь слепых и безумных
Все что мне помешает в апогее собственной власти
Является ее причастием
и коронуют меня напрасно.
"Цель оправдывает средства"
Это, как шлюховатая невеста
Просто.
Тошно.
Неинтересно.
Но...
Приносит тебе ласкуууу
иииии
Тормозит твое бегство...
Настоящее и неподдельное
должно рвать тебя на части,
как стальные прутья бить по пасти,
зубы вырывать и кричать:
"Вот это царствование,
где нужно только брать"
Если бегство твое замыкает человек
Надевая ошейник и цепляет на шею гранату.
Разорви его лицо и стань себе акробатом.
Что же сделать если цель - это просто оправдание
Перед неистовым самовозгорание ?
Смыслом наделил "тиару"
Задыхаясь в своих тирадах.
Теперь не отмазаться, не отмыться.
Только камни вставлять в нее научиться.
Мои гончие мчаться и тянут телегу,
бегу незамеченным зверем среди пристальных охотников (себя же)
" В бегстве моем мне нет равных "
Это уже как мантра или причитание старой швабры.
Я Вавилон не признающий других,
даже равных.
Знаю, нужно подождать, кости вырвать себе и наблюдать.
Человеческий рой, але муравейник
На площади выстроился на карусель
за тысячу триста, что бы свое нутро огородить от напасти из вне
А мне смешно хахах это все не по мне.
Стоит Жуков на коне возвышается
Китаезы вокруг него извиваются
История заканчивается, а маршал стоит, потешается.
Так и я стою непоколебимый впитал в себя суть андрогина.
Я есмь альфа и омега начало и конец,
есть вселенная, царь и бог для себя ?!
В своем одиноком плаванье...
Стою минуту, три, уже десять, поднимая взор в верх
и ты не думай что я был пленником или кем то ещё ...
Входя в мою атмосферу,
проникая в мои жилы и струны смешной, жалкой, детской души.
Приземляешь меня так небрежно и нежно.
Я вижу.
Что-то ещё, мне нужно, что-то ещё
и это что-то "ты"
Я все ещё царь и все ещё бог...
Я все ещё в бегстве....
Но смотря на тебя понимаю что мир не зверский.
Смотря на тебя, я коронную собственноручно кого то ещё.
Ты равен мне мой Вавилон
Мы как Дон Кихот и Санчо Пан со
Я смертен, обычный, становлюсь человечней...
Обыденность не становится удавкой только
С
Ч
А
С
Т
Ь
Е
М
Я бы купил билет за тысячу триста на эту карусель для тебя,
я бы обнял каждого террориста только попроси глядя в глаза.
Я не гавкаю на прохожих, не рычу на китайский аборигенов.
Жёлтый цвет из такси и вагона падают на твою прекрасную стать.
Я жалею что не фотокамера, как же мне это не потерять.
И ты знаешь по всем канонам,
я бы стал быстрым вагоном, что бы тебя катать.
Становишься чем то сокровенным, тайным.
Я не отдам тебя этой карме.
Фортуна колесо повернула крайне
И я таким раскаленным не бывал ранее.
Карты сложились как то ловко,
я приземлённый с тобой, мне неловко.
Непонятный представитель миксина.
Попал в эту воронку человеческой паутины.
Мой дом везде и негде, ранее так думал и подавился.
Мой дом растянулся на пол карты
От востока Кальмиуса до станции Красносельской.
Теперь стою на кассе, как обычный рабочий с завода
Совмещая в себе мысли трилока с выбором блюда для до́нья патала.
С каждым морганием моих век, картинки сменяются красочной пленкой
Вот я поднимаюсь по станции вверх, твой погляд таранит сбоку,
каждый раз провожая тебя не зацикливаюсь на расстройстве и бреднях.
Я моргаю, растекся по кровати с тобой из терена.
Вот бы уметь при мерцании изменять локации
И проявлять тебя по всюду.
Я не хочу тебя стирать
Словно пятно на камере от чего-то сладкого.
Я перестал пытаться отбирать,
ты стала дополнением для фотографии.
Себя отправляя в путь не закрывай за мной двери,
в бубен не стоит бить, я прейду и вернусь к тебе не диким, но зверем.
Каждый раз закрывая веки,
я повторяю твои касания.
Я десятый из списка по жребию
Децимация без тебя, хуже внутреннего сгорания.
Тихая жизнь не по нраву господину головного трона,
но, как бы он не старался я вполне перемалываю его снова.
Я не высшее, не сущее,
только лишь чья-то тень и отражение...
Мои руки для тебя метрополитен,
который поймает тебя везде.
