Я к себе заземленье приделал...

Добрынин Андрей

* * *

Я к себе заземленье приделал

И смеюсь: «Хи-хи-хи! Хи-хи-хи!», –

Ибо с неба, минуя мой череп,

Прямо в землю стекают стихи.

Но зато потрясенные мыши

Ныне только стихами пищат,

И скворец, эти писки подслушав,

Воспитует стихами скворчат.

И скворчата в восторге стихами

Начинают листву сотрясать;

На балкон выхожу я лениво,

Чтобы эти стихи записать.

А за мною ползет заземленье,

И стихи с облаков по нему,

По бетонным конструкциям дома

Утекают в подземную тьму.

Ну а там их приемлют мокрицы,

Червяки, землекопы-жуки,

И уже в отшлифованном виде

Преподносят мне эти стихи.

* * *

Бары, дансинги и скейтинг-ринги –

Вот мои любимые места.

Я там ночи провожу с друзьями,

Высплюсь днем – и вновь лечу туда.

Там студентки, накатив текилы,

Острыми коньками режут лед,

А потом я их веду в подсобку,

Где студенток наслажденье ждет.

Если же мы не идем в подсобку,

То текилу с жадностью едим,

А потом в моем кабриолете

По Москве куда-нибудь летим.

А куда? Общеизвестно это –

Только до ближайшего столба,

А потом подвыпивший прохожий

Остановится и крикнет: «Ба!

Выбросило трупы из машины,

Вот лежат, и я их знаю всех,

Я встречал их в дансингах и барах,

Все имели в обществе успех.

Что ж, судьба – нерадостная штука,

Жил, кутил – и вот уже мертвяк.

Я и сам страдаю гепатитом,

Но сегодня снова жрал коньяк».

* * *

Березки приводят Куинджи на ум,

А тучки, пожалуй, Поленова,

А что же сумеет меня привести

На память потомства почтенного?

И я отвечаю себе: «Ничего,

Ведь с книгой потомство не вяжется,

Оно в галерею еще забредет,

Но в книгу залезть не отважится.

Ведь есть телевизор, кино, Интернет,

Зачем со стихами морочиться?

Эх, мне ведь об этом вещала давно

Запойная баба-пророчица.

Она говорила: “Позырить бы фильм,

Послушать бы пение чудное,

А книжек не надо – ведь жизнь и без них

Суровое дело и трудное”».