К покойникам я равнодушна
на "В этой тугой тишине"
(Елена Наильевна)
На кладбище тихо, ни звука.
И в этой тугой тишине
тоска, как бродячая сука,
в ладони вдруг сунулась мне:
мол, выверни душу, как сумку,
мол, что у тебя там на дне?
А я не имею привычки
на кладбищах плакать навзрыд,
из нежных душой меня вычти,
когда у другого болит,
но вспыхнула память, как спички,
и я отшатнулась: горит.
Взлетевших сорок всполошённых
от взгляда укрыло листвой,
не вздох, и не всхлип, и не шорох -
из глотки нечаянно - вой.
Но юркнул под ветку мышонок -
обычный мышонок, живой.
_________________________________
_________________________________
Стоят под дождём величаво
кресты, пропитавшись водой.
Мой зонтик сломался, сучара:
приставила к небу ладонь,
а тело от ветра качало;
(качайся, пока молодой).
Но в целом – крепка я наружно,
при памяти; есть и душа.
Промокшая мышка-норушка
под веткой – ах, как хороша!
К покойникам я равнодушна:
в них нежности нет ни шиша.
Ни вздоха, ни всхлипа.… А надо
на воздух поднять саранчу.
Вдруг память из сумки: граната!
На кой в тишине я торчу?!
Навзрыд я всплакну, и халатно
всё кладбище – разворочу.
