К покойникам я равнодушна

на "В этой тугой тишине"

(Елена Наильевна)

 

На кладбище тихо, ни звука.

И в этой тугой тишине

тоска, как бродячая сука,

в ладони вдруг сунулась мне:

 

мол, выверни душу, как сумку,

мол, что у тебя там на дне?

 

А я не имею привычки

на кладбищах плакать навзрыд,

из нежных душой меня вычти,

когда у другого болит,

 

но вспыхнула память, как спички,

и я отшатнулась: горит.

 

Взлетевших сорок всполошённых

от взгляда укрыло листвой,

не вздох, и не всхлип, и не шорох -

из глотки нечаянно - вой.

 

Но юркнул под ветку мышонок -

обычный мышонок, живой.

_________________________________

_________________________________

Стоят под дождём величаво

кресты, пропитавшись водой.

Мой зонтик сломался, сучара:

приставила к небу ладонь,

 

а тело от ветра качало;

(качайся, пока молодой).

 

Но в целом – крепка я наружно,

при памяти; есть и душа.

Промокшая мышка-норушка

под веткой – ах, как хороша!

 

К покойникам я равнодушна:

в них нежности нет ни шиша.

 

Ни вздоха, ни всхлипа.… А надо

на воздух поднять саранчу.

Вдруг память из сумки: граната!

На кой в тишине я торчу?!

 

Навзрыд я всплакну, и халатно

всё кладбище – разворочу.