Чашка внеочередного травяного чая не давала никакой надежды на благодатный сон.

Проснувшись в два пятьдесят три, и проворочавшись в течение получаса, я поняла, что эту музыку лучше записать. Сложность состояла в том, что из всей музыкальной грамоты я знаю только нотный стан и названия нот на нём. А значит, нужно найти слова, передающие все чувства и эмоции, захватившие меня посреди ночи.

 

Ночной концерт начался ещё до полуночи неожиданным шумом за окном. Как-будто подогнали поливальную машину и стали полоскать от дневной пыли крышу и стёкла. Но усталость после рабочего дня умотала меня, и я без сопротивления и с благодарностью отдалась в объятья Морфея.

Тем временем ночной гость не собирался уходить. Напротив, он разгулялся на столько, что уже не видел для себя никаких рамок.. Его несдержанности можно было позавидовать, так как она превратилась в бесподобный задорный блюз, временами переходящий в раскатное стаккато. Именно оно и разбудило меня. Монотонность этого шума за окном усиливалась ударами разнузданной воды о карниз над входной дверью. Казалось, все воды мира соединились в этом беспощадном ливне.

 

Перво-августовский рассвет не заставил себя ждать.

Вторая чашка чая была сдобрена свежим донниковым мёдом и тыквенными семечками вприкуску.

 

Ночная рапсодия с первыми лучами солнца приобретала лёгкость и ощущение нечаянности своего присутствия. Серое затянутое небо стало высвечиваться настойчивыми проблесками ярила, а тяжёлые, не вылившиеся тучи, тянулись по воле ветра на юг. Задержавшиеся рваные лохмотья ещё роняли капли, звучно целующие карниз, и выводили утреннюю многоголосую фугу просыпающегося дня.

 

Здравствуй, август! Здравствуй, день!

 

 

02.08.2022