Я после дружеской попойки...

* * *

Я после дружеской попойки

Всегда раздумываю о

Тех разговорах, что я слышал,

И поднимаю палец: «О!»

 

Во время этих разговоров

Друзья сказали, что не я,

А Твердолобов – главный гений,

И это якобы друзья!

 

Я буду с ними разбираться,

Скорей всего я их убью.

А почему я всё расслышал?

А потому, что мало пью.

 

Есть в жизни правило: спиртного

Не пей или почти не пей,

Коль хочешь выявить мерзавцев

Внутри знакомых и друзей.

 

К родителям и педагогам

Во мне признательность сидит

За то, что вырос я непьющим

И не прощающим обид.

 

 

* * *

 

Собака безобразно лает,

А как я помешаю ей?

Мне за собакой не угнаться

В плачевной старости моей.

 

Ворона каркает – как будто

Она сидит в моем мозгу,

Но я до этой вредной птицы

Добросить камень не смогу.

 

Что делать?! Я писал заметки

Про птичий и собачий гам

И относил в «Бутырский вестник»,

Но их не принимали там.

 

И зло повсюду торжествует,

И, если уж на то пошло,

Я перестану быть хорошим

И тоже буду делать зло.

 

Какое именно? Посмотрим,

Я не решил еще пока,

Но ясно, что спешить не надо,

Решать не стоит с кондачка.

 

Ведь если перешел в злодеи,

То мелочиться не резон,

То надо переплюнуть сразу

И всех собак, и всех ворон,

 

То надо стать страшней холеры,

Чумы и атомной войны,

Чтоб при словах «Андрей Добрынин»

Сам Шварценеггер клал в штаны.