Говорю тебе, Аляска, стр-р-ранная эта Луна. И кто её так назвал только? Лу-на... я понимаю: еду–на, воду–на, траву-на, мняу... а лу? Вот тебе, Аляска, надо эту лу?

 

– Мр-мя... , – Аляска, трёхшёрстная кошка дворянского происхождения, если быть абсолютно точным, забранная из сада, там же и рождённая мамой в одну из лунных ночей, лениво потянулась, умываясь.

 

– Может это что-то вкусное, я ещё не пробовала, мр–мняу, – продолжила Аляска после длинного зевка, облизнувшись.

 

Аляска почти всеядная попрошайка. Ей хочется попробовать всё, что замечали её мутные глаза цвета неспелого белого налива, сказывались первые пять месяцев бездомной жизни. Она погрузилась в неспешные кошачьи раздумья. Теперь её не просто любили, её баловали. Может и лу-ну дадут попробовать? Хоть на зубок...

 

– Ты посмотри только, Аляска, кто её обгрызает только? Каждый день она всё меньше. А потом вдруг расти начинает. Вот траву нашу мы объедаем, а бабушка поливает и она растёт.  А луну эту кто поливает?

 

– Ккар-р-р..., – грубо нарушила тишину созерцания серая ворона, сверкнув

недобрым взглядом на кошек.

 

– Ты не бойся, Аляска, – не отрывая взгляда умных изумрудно-палевых глаз,  твёрдо сказал своей подруге Айрон, – Я не только ворону, но и ястреба распотрошу. Что-то он кружить стал больно близко от нашего дома. Птицы его боятся. Я слышал. А ты не бойся. У тебя есть я. Фрр-фррр...

 

И это правда. Айрон был знатным потрошителем птиц. Ловил их в прыжке, едва они неосторожно прилетали на бабушкины вазоны с цветами и растениями, подвешенные в три ряда на узком балконе. Сбивал в полёте крепкой серой лапой, и, маме Ксюше приходилось отмывать кровь и собирать перья по всему дому.

 

– Пррррости, мамау! Охотник я.

 

– Никак не пойму зачем там на крыше столько железа натыкали, Аляска? – продолжал караульный кот. И луна там как-то странно зависает. Никак она управляет всем этим? А может, это музыкальные инструменты? Ну те что бабушка наша любит слушать: гусли, форррртепиано, гитарррра, арррффа – очень они мне нравятся, кошачьи инструменты: звучит по нашему, да и я бы лапой подёргал за струны, – тут на его простодушной морде засветилась чеширская улыбка,– Или этот ещё космический музыкальный инструмент...помнишь ханг? Мы под него с бабулей по звёздам прыгаем, гуляя меж планетами. Можно и на луну допрыгать...

А этим бразилианским кландестинам что надо? Разлетались. Хвосты зелёные распушили. А до чего ж крикливы. Ф-фи...и кричат то на местном уже, на итальянском: "Ки? Ки э?"  "Кто? Кто это?" А больше ругаются, да на неаполитанском диалекте. Тут уж я их не слушаю. Больно надо их брань слушать. Попугаи словом. Вот я им. Фффф-фффу!

 

Ишь полетели оглашенные. Крик подняли пуще прежнего.

 

А воробьи здесь мелкие и поджарые, не то что у бабушки на родине. Там они круглые пушистые комочки. Вот бы полакомиться такими, мммр-мяу...

 

Кот, вытянувшись стрункой, оглядывал окрестности. Отвлекаясь лишь на бабочек, на свою беду залетевших на охраняемый объект. Не его вина. Служба такая. Да и глотал он их для извлечения более полной информации. Иначе откуда узнавать как устроен мир? Бабушка то дома редкий гость. Ей зарабатывать надо. Кстати, сколько там ещё до кормёжки? Что дадут сегодня? Феликс или Кошиду? Феликс вкуснее. Мммяууу...

 

Ладно. Устал я. Прилягу. На пакет "Феликса" точно заработал.