Януру Василиеву
Голые стены сырого бетона
Шумного света мерцающей лампы,
Боль в голове из-за антициклона,
А обезбола лишь несколько ампул.
Мой пациент мне в мельчайших деталях
Выскажет медленно, он не спешит,
Чем занимается, чем опечален.
Кончатся скоро блокнота листы.
Он говорил, говорил без умолку,
Днями, ночами трындел напролёт.
Время тянулось, казалось, что долго,
Только, как миг пролетел целый год.
Вдруг тишина. Замолчал. В чём же дело?
Скрипнула ручка, бумагу порвав.
- Доктор, - он мне заявляет несмело.
- Доктор, у Вас развязался рукав.
Вам-то теперь никакого нет дела,
Вижу в глазах безразличие, мрак.
Доктор, мы с Вами, по-прежнему, в белом,
Только один из нас точно дурак.
Транквилизаторы тут не помогут,
Рухнул как небо на нас потолок.
- Доктор, простите, в моём монологе,
Я сам никогда разобраться не мог.
Голые стены сырого бетона,
Бросив: «Смирись», мне подали рубашку.
Я ко врачу обращаюсь в полтона:
- Доктор, куда? – Дак известно. На «Пряжку».
