Ветеранша
на "Шалава" (Елена Наильевна)
Где меня поймали у барака,
нацепив на голову мешок,
я убила тех двоих от страха,
впихивая вилы до кишок.
Вы, небось, читаючи, блюёте,
но как сладок, если ты в аду,
хрусткий всхлип дырявящейся плоти
у степи пустынной на виду!
У забитых окон ветерана,
у барака, тёмного нутром,
вытирала руки, вытирала,
вымазавшись в месиве сыром!
В сумраке ночная птица выла,
ветер подвывал её нытью,
на торчащие из шеи вилы
юбку я набросила свою.
Бился флаг мой, драный и кровавый,
пали ниц седые ковыли.
Глупо быть убитыми шалавой
и валяться мордами в пыли.
__________________________________
__________________________________
Я в бараке просыпаюсь рано,
и под юбку вилы. Ровно в пять –
как и подобает ветерану,
выхожу с шалавами гулять.
Как-то от шалав отстала малость,
всхлипнула под юбкой слегонца.
Взвыла птица, юбка не помялась.
Тут и подкатили два юнца.
Из лифона вынула точило,
зубьям вил добавив остроты,
незнакомцев тупо замочила.
Кто такие? Может, в курсе ты?
Птица эта… Воет, воет, воет.
Я в неё точилом – пала ниц.
Потерпевших стало как бы трое.
Вообще я обожаю птиц.
...Каяться не буду. У старухи
всё-таки найдёшь один грешок –
сослепу убийства и мокрухи:
ночь темна. На голове – мешок.
